КОНЦЕПЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ В РСФСР

Р9101203

 Р9101203

КОНЦЕПЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ В

РСФСР

Возвращение Отечества

в лоно мировой цивилизации требует, чтобы наряду с политическими и

экономическими преобразованиями шел процесс правовой реформы. Государство,

переставая быть инструментом насилия в руках тоталитарного режима,

демократизируется, чтобы в конце концов совершить мужественный акт

самоотрицания, превратившись из политического в правовое.

В правовом государстве

обеспечивается верховенство закона, незыблемость основных прав и свобод

человека, охрана законных интересов личности, взаимная ответственность

государства и граждан, защита общества от произвола власти. Функционирует

полноценная система сдержек и противовесов, где почетную роль играет

правосудие, способное сглаживать конфликты и примирять законность с

целесообразностью в каждом данном случае. Достигается реальное разделение

властей, децентрализация властных функций создает подлинный плюрализм,

затрудняющий узурпацию суверенных прав народа.

Правовое государство

раскрепощает человека, освобождает его от роли винтика в чужой ему машине,

превращает функционера в сознательного деятеля, в личность.

На арену общественной

жизни выходит независимый, свободный от корыстных интересов и политических

симпатий суд, выступающий гарантом законности и справедливости, играющий для

государства ту же роль, какая в человеке принадлежит совести. Поэтому ядром

всякой судебной реформы выступают преобразования суда и процесса, под знаком и

во имя которых изменяется предназначение и деятельность других органов и институтов.

Судебная реформа - это коренное преобразование, касающееся не только судов, но

практически и всех правоохранительных органов,действующих до суда, для суда и

после суда, во исполнение судебных решений и приговоров. При этом основное

внимание должно уделяться уголовному правосудию как безальтернативному

механизму защиты коренных прав и интересов гражданина в экстремальной ситуации

преступного правонарушения.

Грядущей судебной

реформе должна быть присуща комплексность и чужда хаотическая поспешность законотворчества,

вдохновляемого заинтересованными ведомствами. Ей должна сопутствовать

политическая воля и искреннее желание стоящих у кормила Государства Российского

деятелей довести начатые изменения до конца во всей их полноте и

нелицеприятности. Но главное - это тщательное обдумывание каждого шага,

грамотное теоретическое обоснование и последовательность принимаемых решений.

Выработать концепцию

судебной реформы - это значит:

- открыто назвать

затруднения, проявившиеся в практике деятельности правоохранительных органов;

- определить и

сформулировать стоящие перед системой юстиции проблемы;

- убедиться, что путь

эволюционных изменений, отдельных поправок и административного давления

неприемлем для искоренения причин кризисных явлений;

- найти и описать систему

основных принципов, отвечающих внутренней природе юстиции, которыми следует

руководствоваться в ходе реформы;

- предложить для

обсуждения конкретные правовые и организационные меры прогрессивного

преобразования правоохранительной системы в правовом государстве;

- установить слабые

места теоретической поддержки судебной реформы и определить содержание

социального заказа на разработку подходов к решению соответствующих проблем.

Изложенной и принятой

концепции придается значение пробного камня всякого решения, любого

законопроекта, имеющего отношение к реформе суда, порядку производства по

уголовным или гражданским делам, изменению задач или полномочий любого

правоохранительного органа. Вместе с тем концепция судебной реформы в настоящем

ее виде открыта для обсуждения и совершенствования.

I. КРИЗИС ЮСТИЦИИ

Сейчас уже ясно,

пускай и не в полной мере, какое безжалостное и чуждое интересам людей

правосудие мы получили в наследство от тоталитарного режима. С определенностью

можно сказать, что суд не пользовался властью, а власть бесконтрольно

пользовалась судом.

Антидемократический

режим, не меняя своей сущности, с одинаковым цинизмом представал перед

подданным то в маске народного представительства, то под видом правосудия.

Суды, как и вся система юстиции, составляли важный элемент

командно-административной системы руководства страной, были проводниками ее

воли. Они выступали как орган репрессии, подчас освящая ритуалом судоговорения

предрешенную расправу.

Непредубежденному

человеку видна цепкость прошлого во всех сферах государственного строительства,

не исключая и судоустройства в широком смысле этого слова. Велика инерция,

сильна боязнь нового. Период перестройки, к сожалению, не ознаменовался для

правоохранительных органов кардинальными переменами, способными переломить

застойные тенденции. Кажется, что предоставленная своей судьбе юстиция

агонизирует, не пользуясь сочувствием общественности и поддержкой государства.

Суды, прокуратура,

органы дознания и предварительного следствия, все более обнаруживают несостоятельность

своих общих усилий по охране законности и правопорядка.

По сообщению Министра

внутренних дел СССР 1990 год по количеству совершенных преступлений оказался

самым тяжелым за весь послевоенный период. В прошлом году зарегистрировано 2

миллиона 786 тысяч 605 преступлений, что на 13,2 процента больше, чем в

позапрошлом. Темп же роста числа совершенных в 1989 году преступлений составил

по сравнению с 1988 годом 31,8 процентов. Одновременно с ростом числа

общественно опасных деяний ползет вверх и кривая нераскрытых преступлений;

остаток нераскрытых дел составлял на 1 июля 1990 года 489 тысяч (39% прироста к

аналогичному периоду 1989 г.), а теперь перешагнул за полмиллионный рубеж.

Неудивительно, что

разрыв между коэффициентами преступности и судимости (число соответственно

преступлений и осужденных на 100 тысяч населения) установился в 2,5 раза. Иными

словами, всего лишь 40 процентов лиц, виновных в совершении преступлений,

предстают перед судом и признаются виновными. Если в 1983 году выявленные и осужденные

лица относились как 13 к 10, то в 1989 году уже как 2 к 1.

Правоохранительные

органы, как это подтверждается материалами судебной статистики, работают

некачественно. Так, по данным Т.Г. Моршаковой и И.Л. Петрухина, несмотря на то,

что 81,8% опрошенных народных судей и 94,9% судей вышестоящих судов

охарактеризовали уровень следственной работы как посредственный и даже плохой,

более трети (36%) нарушений, допущенных на стадии расследования, не включены

судом первой инстанции или даже повторены в судебном заседании. Не уменьшается

число жалоб на приговоры и решения судов. По оценкам экспертов латентные, то

есть не выявленные ошибки правосудия составляют 40% от учтенных статистикой

нарушений.

Значение же даже

объективно правильных судебных решений сводится на нет неэффективностью их

исполнения - оно не гарантирует ни быстрого и полного восстановления нарушенных

прав, ни сдерживания преступного поведения в будущем.

Нельзя сказать, будто

"милость и правда" царствуют в российских "судебных

местах". Граждане долгие годы на себе убеждались, что оградить свои права

и законные интересы с помощью правоохранительных органов так же трудно, как и

защититься от самих этих органов, попав в орбиту их деятельности. Гласность,

приоткрыв завесу служебных тайн, выставила напоказ язвы судопроизводства:

коррупцию, сокрытие преступлений от учета, дутые показатели раскрываемости,

отсутствие оправданий, отработанную технологию добывания лжепризнаний и

осуждения невиновных. Пресловутый обвинительный уклон был наглядно зафиксирован

изучением 343 уголовных дел, осужденные по которым были реабилитированы

вышестоящими судебными инстанциями; хотя адвокаты в 98% случаев просили

оправдать подзащитных, суды вопреки материалам дела постановляли обвинительные

приговоры.

Только прекраснодушие

может обольщаться достигнутым за последние годы неустойчивым прогрессом.

Действительно, количество оправданных возросло и достигло в 1990 году 5.064

человек. Если же сравнить этот показатель с данными о преданных суду (примерно

809 тысяч лиц), то выяснится, что реабилитируется менее 1 процента граждан,

втянутых в машину советской юстиции. Для сравнения стоит отметить, что до

революции оправдывался почти каждый третий привлеченный к суду, а в самые

черные годы массовых репрессий по делам, не относящимся к

"спецкатегориям", освобождался от уголовного преследования каждый

десятый подсудимый.

Привычка видеть в

правоохранительных органах, в особенности являющихся правопреемниками печально

знаменитых ОГПУ-НКВД-МГБ, чуждую и гнетущую силу, неспособность милиции,

прокуратуры, суда удовлетворить запросы общества и возлагавшиеся на них

надежды, породили кризис доверия. В прошлом году достоянием прессы стали

результаты социологического опроса, согласно которым полное доверие испытывают

к правоохранительным органам лишь 10% респондентов, что в 4 раза меньше

полностью им не доверяющих. Правоохранительные органы пользуются наименьшим

доверием народа наряду с комсомолом, министерствами и профсоюзами.

Отечественная юстиция,

откликнувшаяся в 1987-88 годах на дозволенные свободы демонстрацией

независимости, усилением требовательности к материалам расследования (при росте

преступности судимость снижалась), по-видимому, не смогла вынести своего

"бесхозяйного" положения. Традиционное давление партийно-советского

аппарата ослабло, но правосудие не стало выразителем "интереса

права", в растерянности и моральной изоляции ожидая, какому "праву

интереса" придется служить. Исследования Т.В. Козиной продемонстрировали,

что более четырех пятых опрошенных судей связывают резкое изменение судебной

практики с изменением политической ситуации и установок, исходящих от

вышестоящих инстанций. Сохраняется опасность, что место "телефонного

права" заступит "право мегафонное" или любое другое

беззастенчивое "право", что колеблющаяся юстиция, не осознавшая

отвечающего ее природе содержания своей деятельности, станет, как то и было,

рупором завоевавшей господство политической силы.

Ни судьи, ни другие

работники правоохранительных органов не воспринимают себя как часть корпорации,

призванной вопреки чему бы то ни было утверждать право и закон, что делает

вышеприведенные спасения обоснованными. Социологическое исследование

профессионального правосознания 590 работников правоохранительных органов

Ставропольского края, проведенное Н.Я. Соколовым, показало, что они не склонны

руководствоваться собственным правосознанием при обнаружении пробела или

неясности в законе: 70% ориентируется на разъяснения руководящих юридических

органов, 37% - на сложившуюся практику, 18,5% следуют указания непосредственных

руководителей. Опрошенные считают наиболее распространенными в своей среде

"службистов", умело применяющих закон, но не стремящихся к его

изменению, и "прагматиков", заинтересованных прежде всего в

прохождении дела и ориентирующихся на мнение лиц, от которых зависит

окончательное решение. Этот факт свидетельствует о низкой самооценке кадров

правоохранительных органов, способных быть хорошими исполнителями, но чуждых

творчеству, лишенных внутренней свободы. Слишком много стремящихся выполнять

функцию, слишком мало способных оставаться личностью, надев мундир. Респонденты

отметили и распространенность "флюгеров", отступающих от требований

закона под давлением руководства.

Складывается

впечатление, что юстиция заняла круговую оборону, когда надзор вышестоящих

инстанций оказывается близоруким, суд покрывает ошибки обвинения, прокурор

горой стоит за выводы расследования, а следователь кое-что лишнее позволяет

оперуполномоченному. Мало кто хочет разрушать иллюзию успешности работы коллег,

идти "не в ногу". Отсюда проистекают бесконечные доследования, борьба

за стабильность приговора, координационные совещания, взаимные упреки,

стремление к самозасекречиванию.

Система уголовной

юстиции не обеспечивает общество наобходимой информацией о преступности и

результатах своей деятельности. В ней просто не существует органа, который

собирал бы указанную информацию. Учет всех совершенных преступлений возложен на

МВД и не может дать достаточно объективной картины, так как эти же органы

отвечают за раскрытие преступлений. Нет никакой специальной службы,

осуществляющей статистическую регистрацию преступлений, в отношении которых

возбуждаются, ведутся и заканчиваются все уголовные дела. Статистика

следственная и судебная вообще не связаны между собой. Истинный объем работы

юстиции точно не известен. Вуалируются и масштабы "невмешательства",

бездействия правоохранительных органов в случаях, когда они должны были бы

сказать свое слово.

Известно, однако, что

правоохранительные органы явно не справляются с выпадающим на их долю фронтом

работ. Следователи МВД ведут примерно по 60 уголовных дел в год. Ежегодно

судами рассматривается примерно 7 миллионов гражданских и уголовных дел,

материалов об административных правонарушениях, причем их число постоянно

растет. Характерно, что из числа уголовных дел, закончившихся постановлением

приговора, 14,3% рассмотрены в 1990 году судами Российской Федерации с

нарушением сроков. О нагрузке, которую несут на своих плечах следователи,

прокурорские работники и судьи известно лишь, что она огромна, поскольку отсутствуют

какие-либо научно обоснованные расчеты оптимальной загруженности юстиции.

Существенно затрудняет

эффективную деятельность правоохранительных органов кадровый голод. ФРГ,

уступающая нам по количеству населения в 4,7 раза, имеет столько же судей. В

нашей стране всего лишь 28 тысяч адвокатов на 380 миллионов граждан, тогда как,

например, в США - 420 тысяч адвокатов на 250 миллионов населения. Некоторые

районы России, простирающиеся на сотни километров, обслуживаются 1-2

защитниками. При этом во всех правоохранительных органах сохраняется большое

количество вакансий. В РСФСР не укомплектовано, например, около 2 тысяч штатных

единиц следователей органов внутренних дел. Только в Москве в январе 1991 года

не были заполнены 40 должностей народных судей.

Тяжелые условия труда

создают феномен "бегства" следователей и судей, что является лучшим

доказательством кризиса. За 5 лет (1984-1988 гг.) только из прокуратуры

уволилось около 4 тысяч следователей. В 1980-1989 годах за время от выборов до

выборов (5 лет) выбывало около половины народных судей. Весной 1989 года

заявили о своем отказе от переизбрания на новый срок 20% российских судей.

Служение правосудию становится все менее престижным.

Недостает и

непрофессиональных служителей юстиции - народных заседателей. Отмечается

стремление руководителей хозрасчетных предприятий, не говоря уже о

кооперативах, воздерживаться от избрания народных заседателей, препятствовать

уже избранным покидать рабочие места ради участия в судебных процессах.

Некоторые районные суды Москвы уже исчерпывают "лимит" представителей

народа на этот год и могут приостановить осуществление правосудия.

Положение усугубляется

невысоким по сравнению с возлагаемой ответственностью заработком сотрудников

правоохранительных органов, их жилищными мытарствами. Свыше 4 тысяч

следователей Российской Федерации не имеют жилья. Закон СССР от 4 августа 1989

г. "О статусе судей в СССР" до сих пор не помог 4 сотням судей РСФСР

обзавестись "благоустроенным жилым помещением в виде отдельной квартиры

или дома" через местные Советы народных депутатов. 7 тысяч судей нуждаются

в улучшении жилищных условий.

Наконец, показательно

положение с материально-техническим обеспечением правоохранительных органов. В

настоящее время в РСФСР из 2428 народных судов 984, или 39%, размещены крайне

неудовлетворительно. Свыше 300 судов расположены в ветхих и аварийных зданиях.

В половине судов республики нет специального помещения для конвоя и подсудимых.

Между тем неуклонно сокращается строительство судебных зданий: от 468 на протяжении

1971-1975 гг. до 75 в XII пятилетке. Обеспеченность оргтехникой для

оперативного размножения документов не превышает 3%. Судебные экспертизы

проводятся медленно, затягивая сроки следствия и удлиняя время нахождения

обвиняемых под стражей до суда.

Нищета юстиции

вырастает из технической в процессуальную проблему. Так, почти половина судей

РСФСР из-за отсутствия залов судебного заседания вынуждена рассматривать

уголовные и гражданские дела в кабинетах, нарушая принцип гласности.

Применяемый способ изготовления протоколов судебного заседания ведет к

затягиванию времени нахождения дела в суде первой инстанции, затрудняет

принесение замечаний на протокол и кассационное обжалование, открывает простор

фальсификациям. Из-за того, что даже самый добросовестный секретарь поневоле

упускает в письменном тексте около 50% ценной информации, прозвучавшей в

процессе, сводятся на нет гарантии кассационного и надзорного производства. В

судах нет диктофонов, видеомагнитофонов, компьютеров. Кажется чудом

использование для стенографирования процесса системы послогового ввода. Всерьез

изучается опыт Верховного Суда Грузии по наговариванию текста протокола на

магнитную ленту с последующей передачей ее машинистке для печатания бумажного

варианта этого документа.

Люди, ухитряющиеся

работать в подобных условиях, заслуживают всяческого уважения.

Сказанное не оставляет

ни малейших сомнений в том, что система юстиции России переживает жесточайший

кризис. Среди его важнейших проявлений:

- неспособность

юстиции справиться с возложенными на нее задачами, низкая эффективность ее

усилий;

- невысокое качество

работы системы правоохранительных органов при их чрезвычайной перегруженности;

- кадровый голод,

"бегство" судей и следователей от тягот и лишений юридической службы,

непрестижность последней;

- отсутствие

сплоченной и независимой судейской корпорации, имеющей вес в государственной

деятельности и сознательно реализующей интерес права;

- утрата работниками

правоохранительных органов способности оставаться самостоятельной личностью,

ориентация их на "функционирование", на исполнение навязанной извне

воли;

- нищета юстиции,

низкий уровень материально-технического обеспечения ее деятельности и

социально-бытовых гарантий для ее служителей;

- разлад между

обществом и правоохранительными органами, не заслуживающими доверия и не

авторитетными в глазах общественного мнения.

Усугубление кризиса

юстиции будет иметь тяжелые моральные и политические последствия, подорвет и

без того расшатанную веру в серьезность намерений демократического парламента

России и способность ее правительства их осуществить.

II. ПРОБЛЕМЫ ЮСТИЦИИ

Сама по себе

констатация затруднений, проявляющихся в функционировании системы юстиции и

препятствующих ее развитию, недостаточна для реформирования. Нужно найти и

сформулировать проблемы, решение которых позволит устранить недостатки и

перекосы, привести правосудие к виду, отвечающему идеалам правового

государства. Наличие проблем, которые не могут быть решены в рамках

существующих традиций, является доказательством необходимости судебной реформы.

Следует отметить, что

природа проблем уголовной юстиции различна. Некоторые из них имеют политический

характер, но большинство является следствием методологических ошибок,

неправильного определения целей, функций, возможностей и задач правоохранительных

органов. Негативную роль играют также организационно-управленческие просчеты.

1. Распределение судебной

власти между суверенами

(Союз ССР - РСФСР -

республики в составе РСФСР)

СССР является одним из

немногих федеративных государств, где провозглашен суверенитет субъектов

федерации. Особенностью России, в свою очередь, является ее федеративное

устройство. В результате на ее территории причудливо пересекаются суверенные

права трех уровней: Союза ССР, Российской Федерации и республик в ее составе.

Следовательно,

организационно-функциональное построение системы юстиции должно соответствовать

государственному устройству РСФСР, положениям пока еще неподписанных Союзного и

Федеративного Договоров.

Реально российская

система юстиции в действующем ее виде задумывалась и сохранилась как

органическая часть жестко централизованной общесоюзной системы. Верховный Суд

СССР сохраняет права разрешать споры о подсудности между судами союзных

республик, принимать к своему производству по первой инстанции "дела исключительной

важности",осуществлять надзорные полномочия в отношении решений Верховных

Судов союзных республик.

Исходя из принципов

нынешнего судоустройства РСФСР, очевидно, что статусом федеральных судов

пользуются только Верховный Суд РСФСР и высший арбитражный суд РСФСР.

Действующее законодательство предоставляет Верховному Суду РСФСР принимать к

своему производству дела "особого общественного значения". Эта

широкая формулировка подразумевает сейчас и такие дела, которые связаны с

нарушением федеральных законов, с противоречиями между законодательством

различных субъектов федерации, и такие, которые затрагивают интересы различных

республик в составе РСФСР. Пока не существует других звеньев федеральной

юстиции, и соответствующие дела попадают на самую вершину судебной пирамиды,

граждане фактически лишены права обращаться за защитой и быть судимыми своими

законными судьями.

Отсутствие или

"малая пропускная способность" федеральных судов в случаях, когда

затронуты интересы различных субъектов федерации, вынуждает и будет вынуждать к

передаче дел из одной республики в другую, то есть решать вопрос подсудности

произвольно. Между тем компетентный суд должен определяться законом. Кроме

того, передача дел из одной республики в другую способна усугубить межнациональные

конфликты.

Положение усложняется

еще и пресловутой "войной законов" когда судьи вынуждены совершать

политический выбор, решая вопрос о подлежащем применению нормативном акте. При

этом нынешнее законодательство не специализирует суды на рассмотрение дел,

вытекающих из правоотношений, урегулированных нормативными актами различных

суверенов.

2. Идеологизация юстиции

В юстиции никогда не

видели самостоятельной силы, выражающей интерес права. Судя по всему, ей

придавалась исключительно ритуальная и декоративная функция. Партийные

постановления и руководящие разъяснения высших судебных органов пестрят

призывами "усилить борьбу", "создать обстановку

нетерпимости", "повысить воспитательное значение процессов".

Идеология правящей

партии, запечатленная в законодательстве, продолжает довлеть над

правоохранительными органами. Уголовный кодекс РСФСР подтверждает статьями 73 и

101 "международную солидарность трудящихся", статья 1 Гражданского

кодекса РСФСР отдает предпочтение социалистической собственности во имя "создания

материально-технической базы коммунизма". Ратует за "коммунистическую

мораль" и "подготовку детей к активному участию в строительстве

коммунистического общества" также и статья 1 Кодекса о браке и семье

РСФСР.

Судам предстоит

работать с откровенно политизированным законодательством, содержащим сплошь и

рядом не юридические, а в лучшем случае социологические понятия и определения.

3. Искажение природы и целей

юстиции

Наибольший вред

приносило и приносит приписывание юстиции целей и возможностей, свойственных

исполнительным и распорядительным органам. Деятельность прокуратуры и судов

рассматривается при таком подходе как одно из средств достижения сиюминутных

политических и хозяйственных результатов. Юстиция, с этой точки зрения, должна

быть злободневной, вовремя усиливая и ослабляя хватку в зависимости от ситуации

в обществе и народном хозяйстве. Тенденциозность, проявляемая в жилищных и

трудовых делах, при разрешении исков изобретателей и рационализаторов, особенно

рельефна в деятельности уголовной юстиции - излюбленного инструмента

"закручивания гаек".

В общественном

сознании прочно укоренилась формула, согласно которой целью системы уголовной

юстиции является борьба с преступностью. Еще 4 августа 1989 года постановление

Верховного Совета СССР "О решительном усилении борьбы с

преступностью" обязывало следственные органы и суды "с максимальной

строгостью рассматривать" случаи совершения преступлений. Представления

обыденного сознания, таким образом многократно усиливают свою опасность, когда

их продолжает разделять законодатель.

Вопреки вульгарным

идеям целью уголовной юстиции является не борьба с преступностью, а защита

общества от преступлений путем реализации уголовного закона, защита прав и

законных интересов граждан, попавших в орбиту юстиции (истцов, ответчиков,

потерпевших, обвиняемых). Под реализацией уголовного закона понимается при этом

не только привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания, но и

отказ от уголовного преследования невиновных. Цели эти достигаются в особом процессуальном

порядке, черты которого в меньшей степени зависят от свойств объектов

воздействия, нежели правила осуществления управленческой, научной, промышленной

и сельскохозяйственной деятельности. "Правила игры", а значит, и

возможности юстиции определяются не природными, а общественными законами.

Особенностью юстиции является также "штучный" характер ее

деятельности, ориентированной на разрешение конкретного конфликта.

Да, система юстиции

призвана защищать общество от преступлений. Но преступность - это не их сумма.

Криминологические исследования показывают, что состояние, структура и динамика

преступности зависят от происходящих в обществе процессов урбанизации,

миграции, социальной дифференциации, демографических явлений, - словом, от

экономических и социальных условий жизни населения. Одно только

функционирование юстиции не способно привести к сокращению преступности, но

может обеспечить цивилизованное решение вопроса о виновности отдельного

человека в определенном деянии и о причитающемся ему воздаянии. Использование

юстиции для "показательного устрашения" безнравственно, поскольку

распространенность преступления ничего не прибавляет к степени виновности

конкретного лица, преступившего закон.

Неверные цели,

поставленные перед юстицией, порождают подтасовку ее сотрудниками, стремящимися

оправдывать общественные и начальственные ожидания, отчетных данных о своей

работе. Происходят искажения статистической отчетности во всех звеньях. Юстиция

занимает круговую оборону от разочарованного общества. Оперирование показателем

роста преступности для оценки работы юстиции порождает обвинительный уклон,

снижает стандарты доказывания, ведет к несправедливому ужесточению наказаний,

сближает позиции и негласную солидарность служащих розыска, следствия,

прокурорского надзора и правосудия. Личность не может уповать на контроль

следующей инстанции, пока и поскольку она имеет общий интерес с предыдущей.

Ложные представления о

собственном назначении дают ядовитые плоды и в профессиональном сознании. Из

числа опрошенных Г.М. Резником 305 судей 40% отвергли сентенцию "лучше

оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного", а 80% считают,

что нельзя оправдывать в выездном заседании.

Признание за юстицией

подлинных целей, отвечающих ее природе и возможностям, необходимо для того,

чтобы судебная реформа пошла в правильном направлении, не порождая иллюзорных

надежд и не препятствуя раскрытию преимуществ правосудия. Общество может и

должно требовать от системы уголовной юстиции ответа за обоснованную и

справедливую реализацию уголовного закона в надлежащем процессуальном порядке,

а от гражданской - законного и обоснованного разрешения споров о праве и

устранения юридических неопределенностей. Не больше и не меньше.

4. Системные пороки

уголовной юстиции

Неумолимая логичность системных

взаимосвязей ставит перед нами еще одну проблему: предрешенность пороков

организации уголовной юстиции приписанной ей целью. Если целью юстиции

провозглашается борьба с преступностью, то на первый план по значению должны

выходить ближайшие к "переднему краю" правоохранительные органы, а

роль последующих "эшелонов" не может не стать второстепенной и даже

третьестепенной.

Сложилась практика,

когда преступления (особенно хозяйственные) фактически раскрывают оперативные

службы до возбуждения уголовного дела. Ответственность за раскрытие

преступлений несут оперативные службы МВД - уголовный розыск, подразделения по

борьбе с хищениями и др. Работники этих служб оказывают давление на

следователя, поскольку они состоят в одном с ним управлении (отделе) внутренних

дел и подчинены одному начальнику. Нередко следователю предлагают доказывать

лишь ту версию, которая возникла при проведении негласной работы. Ему

показывают оперативные материалы, привлекают к тайным операциям. Нередко его

вынуждают принять поспешное решение о привлечении в качестве обвиняемого и

избрании меры пресечения.

Именно работа милиции

по выявлению преступлений и преступников, ярче всего проявляющаяся в задержании

подозреваемых, непосредственно воспринимается как борьба с преступностью, то есть

наиболее полно отвечает ложным ожиданиям общества. Суд же лишь разрушает

картину успеха. Поэтому обыденное сознание, а также многие сотрудники

оперативных служб, следственных подразделений, считают, что суд не должен им

мешать. Суд обвиняют в потакании преступникам, если он с "излишней

критичностью" относится к достоверности улик. Падение до неразличимых

величин процента оправдательных приговоров весьма характерно. Суд превращается

в придаток милиции и прокуратуры, обслуживает их.

До сих пор не проведена

четкая грань между процессуальной и непроцессуальной деятельностью:

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР использует многочисленные административные

процедуры (особенно в главе о возбуждении уголовных дел); одинаковое

юридическое значение придается дознанию, следствию и протокольной форме

досудебной подготовки материалов; начальник следственного отдела, то есть

административный руководитель, наделен процессуальными функциями.

Наряду с умалением

роли суда и перенесением центра тяжести на непроцессуальную деятельность

важнейшей ошибкой, нуждающейся в исправлении, является возложение на различные

органы уголовной юстиции общих задач.

В силу статьи 3 УПК

РСФСР суд, прокурор, следователь и орган дознания в равной степени обязаны

возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления,

принять все предусмотренные законом меры к установлению события преступления,

лиц, виновных в совершении преступления, к их наказанию. Все уголовное

судопроизводство подчинено задаче быстрого и полного раскрытия преступлений,

изобличения виновных (ст. 2 УПК РСФСР). Между тем не вызывает сомнений, что

суд, стремясь изобличить преступника и привести в движение механизм уголовного

преследования, теряет качество объективности, оказывается "в одной упряжке"

с прокурором, следователем и органом дознания.

Практически

законодательство во многих случаях отрицает функциональную дифференциацию

внутри системы уголовной юстиции, что противоречит требованиям теории

организации. Иногда это бывает выражено не только в общности задач, но и путем

соединения в лице одного субъекта различных по юридической природе видов

деятельности. Например, суд, принимая подготовленные в протокольной форме

материалы, возбуждает уголовное дело, формулирует обвинение, привлекает в

качестве обвиняемого и передает суду. Прокурор сочетает в своей деятельности

надзор за расследованием, процессуальное (в отношении следователей прокуратуры

- и административное) руководство следствием, а при желании - и непосредственно

расследовательскую деятельность. Сотрудники служб БХСС и уголовного розыска

выступают и как лица, производящие дознание, и в роли исполнителей негласной

оперативно-розыскной работы.

В итоге должностное

лицо, персонифицирующее разные виды деятельности, подчиняет всю свою работу

задачам одной из них, либо, бессильное осуществить выбор между равно влекущими

предметами, не делает хорошо ни того, ни другого.

В особенности

нетерпимо, когда тот или иной из органов, ведущих процесс, вынужден прямо или

косвенно оценивать результаты собственной деятельности, как то происходит,

например, со следователем, разрешающим ходатайства защиты о дополнении

расследования новыми материалами. Совпадение задач у органов, выполняющих

функцию обвинения, и суда, призванного разрешить дело по существу, ошибочное

определение целей юстиции предопределяют карательный уклон в деятельности

правоохранительных органов, инквизиционный характер судопроизводства, в котором

нет реальной силы, противостоящей обвинению.

5. Зависимое положение суда

и должностных лиц юстиции

Призванный занимать

центральное место в системе юстиции, суд продолжает находиться в зависимости от

внешних воздействий. Собственно говоря, если его назначение видели в борьбе с

преступностью, если эта ошибочная точка зрения завоевала приверженцев среди

самих вершителей правосудия, суд не мог быть независимым и не нуждался в

свободе, ибо, с одной стороны, не имел в виду собственных истинных целей, а с

другой - подавлял комплекс вины перед директивными органами за постоянные

поражения в "битве с уголовщиной" послушностью начальственной воле.

До недавнего времени

причину неправого суда видели во вторжении, беспардонном или завуалированном,

партийных или советских властей в сферу юстиции. Как показывает социологическое

исследование, проведенное ИГП АН СССР, четверть судей из 736 опрошенных

подвергались незаконным посторонним влияниям. По данным ВНИИ советского

законодательства 1990 г. число таких судей превысило треть.

Теперь появились новые

формы вмешательства в отправление правосудия: блокирование зданий судов,

проведение демонстраций и митингов с выдвижением адресованных судам требований,

истребование дел народными депутатами всех уровней и дача ими судьям указаний о

том или ином разрешении этих дел, тенденциозный подбор кандидатов на судебные

должности по политическим мотивам, запросы депутатов в прокуратуру и милицию о

репутации избираемых судей. Кстати, фактически был упрощен порядок отзыва

народных судей. Судьи по-прежнему зависимы от местной власти, которая

обеспечивает суды помещениями, топливом, транспортом, а их работников -

квартирами, телефонами, путевками, продовольственными заказами.

Не были затронуты

многие прежние каналы зависимости. Хотя организационное руководство судами со

стороны Министерства юстиции и его органов заменено организационным

обеспечением деятельности судов (ст. 22 Основ законодательства о судоустройстве

Союза ССР и союзных республик) и органы юстиции лишились права проводить

проверки в судах, заслушивать председателей судов, обобщать судебную практику,

они не утратили всех рычагов власти. Это и подбор судебных кадров, и их

подготовка, и внесение в Советы народных депутатов предложений по вопросам

организации судов, и ведение судебной статистики, и материально-техническое

обеспечение судов.

Судебный надзор не

является единственной формой контроля в судопроизводстве, поскольку сохраняется

еще непроцессуальное руководство нижестоящими судами. Судьи, рассматривающие

дела, обращаются за советами к членам судов, курирующим органы правосудия,

расположенные на определенной территории, докладывающим кассационные жалобы и

протесты на их приговоры и решения. Широко распространены случаи критики

членами вышестоящих судов решений и приговоров по отдельным делам без их

пересмотра в установленном процессуальном порядке.

Совершенно недопустима

и обратная зависимость: куратор из вышестоящего суда несет ответственность за

ошибки, допускаемые опекаемыми им народными судьями. Такой куратор охотно

закрывает глаза на просчеты подопечных, когда исполняет обязанности докладчика

в касационной инстанции. Интересно, что касационная инстанция оказывается

ненадежным фильтром, поскольку выявляет примерно столько же неправосудных

судебных решений, сколько и следующие за ней надзорные инстанции.

Как это ни

парадоксально звучит, но принцип ответственности судей за собственные решения

играет скорее негативную роль. Разумеется, речь не идет о случаях грубой

небрежности и преступного умысла. Но начальственная критика за допущенную

ошибку или даже простое взятие на учет добросовестных заблуждений судьи или

случаев несовпадения его позиции с мнением вышестоящей инстанции отнюдь не

способствуют его раскрепощенности. Опасаясь последствий свободно выраженного

внутреннего убеждения, судья начинает ориентироваться на позицию кассационных и

надзорных инстанций, то есть утрачивает самостоятельность.

Не обеспечена и

процессуальная самостоятельность следователя, не говоря уже о других лицах,

выполняющих процессуальные функции. Известно, что самостоятельность следователя

и его личная ответственность за проведение следствия должна отличать следователя

от чиновника администрации, является необходимым условием успешности и

законности расследования дела. Провозглашенная законом процессуальная

самостоятельность следователя является декларацией, лишенной реальных гарантий.

Закон одновременно предусматривает право прокурора давать следователю указания

по любым вопросам расследования. Эти указания являются обязательными. Только в

некоторых случаях следователь вправе не согласиться с ними и представить дело

вышестоящему прокурору, который поручает расследование другому следователю или

отменяет указания. Но прокурор, дающий указания, руководитель следователя по

должности. От него зависит аттестация следователя прокуратуры, его продвижение

по службе, решение вопросов о предоставлении ему жилья, отпусков и т.п., их

конфликты крайне редки.

Со следователем же

органов внутренних дел прокурор в непосредственные процессуальные отношения

обычно не вступает, давая указания начальнику следственного отдела, который

переадресовывает их следователю от своего имени. Следователи РОВД (РУВД)

находятся в двойном подчинении: начальнику следственного отдела областного

(краевого) УВД и начальнику РОВД (РУВД), при котором состоят. Выглядит

пародоксально, что такой следователь может давать поручения и указания по

уголовным делам своему непосредственному начальнику, т.е. начальнику РОВД, так

как он возглавляет орган дознания и обязан содействовать следователю. Понятно,

что эта норма процессуального закона на практике не реализуется. Сложные связи

начальника органа или министра внутренних дел с подчиненными оперативными

службами, а равно внешние связи с другими министерствами, учреждениями и

организациями, представленными своими руководителями в исполкоме или Совете

Министров, зависимость от депутатов разных уровней - все это неизбежно дает

поводы для повседневного незаконного вмешательства в следственную работу, не

оставляя места для процессуальной самостоятельности следователя.

Следователь

прокуратуры, по сути, не может быть никем иным, кроме как вспомогательным

работником при прокуроре, обязанным способствовать последнему в обосновании

обвинения. Статус следователя органа внутренних дел еще более низок - он

заложник оперативных служб. При таком положении нельзя обеспечить ни качество

расследования, ни надзор за его законностью.

Не решив проблемы

независимости суда и самостоятельности сотрудников правоохранительных органов

при выполнении ими процессуальных функций, нельзя рассчитывать на успешность

судебной реформы. Юстиция не может быть прислужницей администрации.

6. Ориентация на интересы

государства

и негуманность юстиции

Длительное время

государство оставалось враждебной силой по отношению к гражданскому обществу.

Поэтому для современной юстиции характерна преувеличенная забота об интересах

государства в ущерб другим субъектам правоотношений, подмена общественных и

частных начал государственными. Государство оказывается на земле тем же, что и

Бог на небе: создателем заповедей, всепроникающим куратором, всеведающим

вершителем судеб.

Суд был и остается

чисто государственным органом правосудия, чья сущность слегка закамуфлирована

безмолвствующими народными заседателями. В государственных "судебных

местах" не обеспечена общественная функция правосудия. Оно оказалось в

безраздельной власти государства. Народному правосознанию нет места в судебных

залах. Третейское производство также не получило должного развития.

Государство объявляет

сферой публичного интереса и, следовательно, применения властных начал,

области, традиционно относившиеся к частному делу граждан. Поэтому

расширительно толкуется понятие "сделки, заведомо противной интересам

государства и общества", органы власти могут вмешиваться в семейную жизнь,

заглядывать без достаточных к тому оснований в карман обывателю посредством

истребования деклараций; уголовное законодательство преследует ненасильственный

гомосексуализм, а также потребление наркотических средств. Стремление охватить

своим влиянием все и вся очевидно.

Пора от слов об

экономии мер уголовной репрессии перейти к делу. По данным 1990 г. РСФСР

занимает первое место среди прочих союзных республик по коэффициенту судимости:

465 человек на 100 тысяч населения. Уголовный кодекс России переполнен

деяниями, не являющимися по своей природе преступными. Подавляющее большинство

внесенных в него изменений направлено на расширение сферы действия уголовных

законов или усиление наказаний. Ряд негуманных, нарушающих права собственника

норм содержит и ГК РСФСР (ст. ст. 141-143, 150 и др.). Правоохранительные

органы вынуждены исполнять такие законы.

Советский уголовный

процесс на первый взгляд относится к категории "континентального",

или "смешанного", то есть организованного инквизиционно на

предварительных стадиях и содержащего элементы состязательности в суде. Реально

же и следователь, и прокурор, и даже в какой-то мере суд выполняют функцию

обвинения. Суд, например, вправе возбудить уголовное дело, при протокольной

форме досудебной подготовки материалов он формулирует обвинение, оглашает

обвинительное заключение, первым допрашивает подсудимого и свидетелей, несмотря

на отказ прокурора от обвинения, выносит обвинительный приговор.

Судебное производство

и перспектива сотрудничества с правоохранительными органами вызывают у

населения не самые положительные эмоции. Мы не имеем суда, доступного

населению, пользующегося его доверием и уважением. Суд над человеком должен

быть вытеснен судом для человека.

Не обеспечено в полной

мере право каждого на судебную защиту от незаконных действий государственной

администрации, общественных организаций и должностных лиц. Сохраняются изъятия

из предусмотренной во Всеобщей декларации прав человека принципиальной

возможности "эффективной защиты перед национальными судами" любого

нарушенного права, так как закон может установить и иной, не судебный порядок

защиты прав.

Наше правосудие

неперсонифицировано. Служитель юстиции предстает не в личном качестве, а как

заменимый типовой механизм. Поэтому, хотя об этом и молчат, современная юстиция

негуманна и по отношению к собственным служителям.

7. Кадровый и ресурсный

голод

О нехватке

квалифицированных кадров работников правоохранительных органов многое уже

говорилось. Проблема состоит в том, чтобы обеспечить пополнение органам

дознания, следствия, прокуратуры и суда, преодолеть дефицит правовой помощи

населению.

Не менее важно

сформировать особое самосознание судей, отличное от чиновничьего настроя на

составление приглаженных бумаг и угождение вышестоящим. Служение юстиции не

должно подменяться в глазах судей рутинной службой по судебному ведомству.

Иными словами, речь идет не только о формировании достаточного судейского

корпуса, но и о культивировании его корпоративной этики.

Финансовое и

материально-техническое обеспечение правоохранительной деятельности должно быть

приведено в соответствие с объемом и характером работы. Необходимо освобождение

должностных лиц юстиции от рутинной деятельности. Нельзя допустить отставания

оснащенности правоохранительных органов техникой и интеллектуальной продукцией:

компьютерными программами, методическими материалами, информационными

технологиями.

Не имеют своего

стройного организационного оформления службы, обеспечивающие применение

специальных познаний в деятельности уголовной юстиции. Экспертные учреждения

находятся в ведении МВД, КГБ, Министерства юстиции и порою идут на поводу у

интересов своих "хозяев". Они ощущают постоянный недостаток в кадрах

и технике, неповоротливы. Чрезмерная длительность проведения криминалистических

и ряда других судебных экспертиз объясняется нередко тем, что экспертные

учреждения в первую очередь проводят исследования по хоздоговорам с другими

организациями, а потом уже - по постановлениям органов дознания и следователей.

В конечном счете состояние экспертной деятельности и ее качество не

удовлетворяют потребностям юстиции.

Наконец, занятые

латанием дыр, мы не знаем, сколько материала понадобится израсходовать на новое

готовое платье: нет научно обоснованных норм нагрузки судей и следователей, не

выявлены потребности в технике, отсутствуют расчеты потребной инфраструктуры

юстиции.

8. Кривое зеркало статистики

Много вреда приносят

как недостоверность судебной статистики, так и значение, которое ей придают.

Больным вопросом

является регистрация преступлений. При проведении прокурорских проверок

выявляются ежегодно десятки тысяч случаев сокрытия преступлений от учета.

Поскольку учет и регистрация преступлений ведется МВД, то есть органом,

ответственным за раскрытие преступлений, понятно стремление уклониться от

правдивого отражения поступающей информации: чем больше зафиксировано

преступных деяний, тем больше предстоит их раскрывать. Отсюда и нежелание возбуждать

дела, и сетование на ненужную бумажную работу по оформлению отказов в

возбуждении уголовных дел.

Существующие способы

учета преступлений не отражают реальной картины преступности. Нет необходимых

данных для оценки объема работы юстиции. Например, не проводится различия между

уголовными делами по их трудоемкости. Высокопрофессиональная работа по

многотомному уголовному делу фактически приравнивается к раскрытию

преступления, совершенного в условиях очевидности. Повышают показатель

раскрытия прекращенные по нереабилитирующим основаниям дела, откуда возникает

сильное стремление добиться самооговора в обмен на обещание передать материал в

товарищеский суд или для применения мер административного воздействия.

Использование

"лукавых цифр" ради того, чтобы сегодня выглядеть лучше, чем в

предыдущем отчетном периоде, загоняет болезнь вглубь, влечет падение

профессионализма работников правоохранительных органов. Между тем отчитываться

за успехи в борьбе с преступностью с помощью статистических показателей вообще нельзя.

Ни число преступлений, ни число расследованных дел и вынесенных приговоров не

свидетельствуют о качестве работы уголовной юстиции. рост или снижение уровня

преступности - результат действия сложной совокупности социально-экономических,

идеологических и многих других причин, устранение которых не зависит от

следствия или суда.

Тем более нелепо

оценивать статистически работу конкретного сотрудника правоохранительных

органов. Нельзя ставить в вину следователю "излишнее" возбуждение, а

затем прекращение уголовных дел. Если возбуждение дела было предпринято при

наличии законных поводов и оснований, а затем было установлено наличие

обстоятельств, влекущих его прекращение, оснований для негативной оценки работы

нет. Необходимо индивидуально оценивать также каждый случай оправдания

подсудимых, прекращения дел судом, возвращения их для производства

дополнительного расследования.

Стремление

"наладить учет и контроль" там, где происходят явления, недоступные

количественной оценке, где проявляется свободная воля личности и реализуются

дискреционные полномочия, где приходится идти наугад в постижении истины, а в

особенности желание раздавать награды и наказания в зависимости от показаний

"счетчика" - тупиковый путь. Попытки перенесения центра тяжести с одного

статистического показателя на другой приводят к ответной реакции системы,

выражающейся в перераспределении искажений, вносимых в отчетные документы.

Проблемы уголовной

юстиции должны быть преобразованы в конкретные задачи, решение которых и будет

составлять содержание судебной реформы.

III. НЕОБХОДИМОСТЬ СУДЕБНОЙ

РЕФОРМЫ И ЕЕ ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ

Глубина,

распространенность и всеохватность кризиса юстиции, влияющего на результаты ее

деятельности, затронувшего ее кадры, ее идеологические и

материально-технические основы, сам характер проблем, с которыми сталкиваются

правоохранительные органы, с очевидностью доказывают необходимость и даже

неизбежность судебной реформы в РСФСР. Но нельзя отмахнуться и от позиции

людей, уповающих на локальные "улучшения и совершенствования".

Концепция не будет научной, пока не будет опровергнута возможность

эволюционного пути.

Достаточно

распространено мнение, что "устранение социальных болезней застойного

периода" явится само по себе важнейшим шагом на пути улучшения работы суда

и других правоохранительных органов. Многие предложения, направленные внешне на

реализацию идеи судебной реформы, не затрагивают сложившихся в области

судопроизводства структур и процедур. Сторонники таких предложений полагают,

что не следует излишне драматизировать ситуацию, что какая-то ломка действующей

системы может повлечь негативные последствия. Они уверены, что стоит только

повысить требовательность к кадрам правоохранительных органов, провести с ними

воспитательную работу и наладить их тщательный подбор, как это принесет плоды.

Методологическая

несостоятельность таких аргументов легко может быть продемонстрирована.

Во-первых,

действительно неизбежны некоторые трудности реформы и более или менее

продолжительный период "привыкания" к новым правоотношениям. Однако

концепция преобразований отвечает лишь за обоснование желаемой окончательной

модели юстиции, а смягчение негативного побочного эффекта - это вопрос не

содержания, а тактики реформ, их этапности.

Во-вторых, всяких

призывов и мелких улучшений было достаточно и ранее. Логично предположить, что

они будут столь же неэффективны в дальнейшем. Наивно, например, думать, будто

увеличение числа народных заседателей повысит качество судебных решений. До тех

пор, пока сохранится суд шеффенов, предполагающий совместное совещание и

голосование судьи-профессионала и простых граждан, пока стандарты кассационной

инстанции будут определяющими для судьи, ответственного за окончательное

решение, механическое увеличение голов, кивающих в такт словам

председательствующего, ничего не даст.

Столь же

безрезультатным, если исключить пропагандистский эффект, оказывается на поверку

увеличение срока полномочий судей с 5 до 10 лет, в особенности, при сохранении

института отзыва. Для достижения подлинной независимости важно, может ли в

принципе судья быть смещен. Утвердительный ответ на этот вопрос равносилен

признанию, что поправка была декоративной.

В-третьих, вера в

прогресс служащих юстиции, которые под влиянием проповедей и ужесточения спроса

должны на своих плечах вытянуть весь воз, необоснована. Носители

государственных функций включены в определенный механизм, который формирует их

поведение. В конечном счете важно, в какую именно систему отношений они

включены. Если строго взыскивать с прокурора за каждый случай оправдания подсудимого,

автоматически выйдет, что он вместо предписанной ему борьбы за то, чтобы ни

один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден, сделает

все возможное, чтобы всякий привлеченный к уголовной ответственности был

признан виновным. Исследование ИГП АН СССР показало в свое время, что прокурор,

обязанный по закону отказаться от обвинения, когда материалы судебного

следствия не подтверждают виновности подсудимого, в 95% таких случаев требует

его наказания.

Нет лучше способа

изменить в лучшую сторону поведение людей, чем сделать человечными процедуры и

условия их деятельности. Творцы судебной реформы 1864 года и все российское

общество были свидетелями появления на судебном поприще блестящих, талантливых

юристов, востребованных и воспитанных новой юстицией. Долго же пришлось бы

ждать, пока "дьяки, в приказах поседелые" улучшат негласное,

канцелярское судопроизводство и превратят его в идеал демократизма и

справедливости.

Нельзя надеяться на

зорких и честных оперативников, добросовестных и проницательных следователей,

справедливых и гуманных судей. Такие качества рождает в специалистах не

воспитательная работа и даже не подбор лучших. "Подобрать" можно

квалифицированных, вырастить можно знающих. Дальнейшее зависит от механизма деятельности.

Не личности служат гарантами законности, а законы гарантируют от произвола и

недобросовестности личностей.

В-четвертых, следует

исключить из научной дискуссии риторические приемы и игру на "любви к

отеческим гробам" в качестве аргументов в пользу того или другого решения.

Россия вынуждена

начать и провести судебную реформу прежде всего потому, что меняется место и

роль государства в жизни республики. Из политического оно остановится правовым.

Преобразование организации управления государством на принципах разделения

властей требует оформления правосудия в самостоятельную ветвь власти, создание

системы сдержек и противовесов. Очевидно, что эта цель не может быть достигнута

количественным наращиванием корпуса следователей и судей, мобилизацией

ресурсов, эпизодическими и разрозненными поправками законодательства, поскольку

речь идет об изменении предназначения юстиции.

Со дня провозглашения

декларации о государственном суверенитете РСФСР изменились, приближаясь к

мировой практике, ценности, признанные и защищаемые государством, доктрина

взаимоотношений государства и личности. Правосудие становится ареной диалога о

праве между ними.

К сожалению,

непоследовательность проводимых Союзом ССР реформ не оставляет надежд, даже

если бы они и были возможны политически, на "дарование"

демократического судоустройства и судопроизводства. Одним из благоприобретенных

свойств отечественной государственности была способность к мимикрии.

Демократические принципы всегда декларировались, но редко когда были достаточно

гарантированы, а чаще всего сводились на нет механизмом их реализации. В этом

направлении действовали и политические, и социальные, и законодательные, и

организационные факторы. Нечто подобное наблюдается и теперь.

Как известно, судебная

реформа началась на общесоюзном уровне в соответствии с резолюцией XIX

Всесоюзной конференции КПСС (1988 г.). Она проводится довольно робко и

непоследовательно. Основы законодательства о судоустройстве Союза ССР и союзных

республик, принятые 13 ноября 1989 г., оставили судебную организацию без

изменений. Закон СССР от 4 августа 1989 г. "О статусе судей в СССР" и

некоторые другие союзные законы, хотя и способствовали укреплению независимости

судей, однако в полной мере ее не обеспечили. Ныне действующий вариант Закона

СССР "О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов

государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан"

(от 2 ноября 1989 г., взамен принятых 30 июня и 20 октября 1987 г. вариантов)

хотя и признал в конце концов право гражданина на обжалование в суд

неправомерных действий коллегиальных органов управления, но запретил оспаривать

акты нормативного характера и ввел в качестве обязательного условия

допустимости судебного обжалования предварительное обращение "по

команде". Конечно, получить такие законы - это лучше, чем не добиться

ничего, но для устройства правосудия на демократических началах этого явно

недостаточно.

По-видимому, никто,

кроме Российского парламента и правительства, не заинтересован в преобразовании

системы юстиции на территории РСФСР и не будет способен провести его.

Реформа должна быть

комплексной, то есть охватывающей вопросы судоустройства, организации и

деятельности правоохранительных органов, включая органы дознания и

предварительного следствия, прокуратуру, адвокатуру; касающейся основных

принципов и норм судопроизводства; определяющей требования к отраслям

материального права, применяемого судами. Предстоит учесть принципы системной

организации, опыт зарубежных стран. Стремление к демократизму должно сочетаться

с научной обоснованностью реформы, чуждой субъективизму и лжи во спасение.

Необходимо исходить во всех принимаемых решениях и проводимых мероприятиях из

внутренней природы правосудия, суда и других составляющих объект реформы

структур.

Судебная реформа

состоится, если концептуально будут решены следующие основные задачи:

получит правовую

защиту суверенитет Российской Федерации в части осуществления правосудия в

соответствии с собственными материальными и процессуальными законами;

назначение суда будет

определено и задачи перед ним поставлены в соответствии с возможностями и

природой правосудия; юстиция из карательной превратится в правоохранительную;

законодатель

гарантирует в сфере юстиции основные права и свободы человека;

судебная власть

утвердится в государственном механизме как влиятельная сила, независимая от

властей законодательной и исполнительной;

удастся обеспечить

верховенство суда в правоохранительной деятельности, примат юстиции над

администрацией;

будет ликвидирована

идеологизация правоохранительной деятельности и ее ориентация на

предпочтительную защиту публичного интереса;

в уголовном и

гражданском судопроизводстве будут последовательно проведены демократические

принципы;

станет достоверной

информация о деятельности правоохранительных органов и моральная статистика;

возникнут предпосылки

для превращения чиновника из функционера в личность с независимым правовым и

социальным статусом, а также для образования судейской корпорации;

повысится престижность

работы в правоохранительных органах и интерес к замещению открывающихся там

вакансий;

будет налажено

ресурсное обеспечение правоохранительных органов.

IV. ОСНОВНЫЕ ИДЕИ И

МЕРОПРИЯТИЯ СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ

На суд народных

депутатов РСФСР, ученых правоведов, практикующих юристов и широкой

общественности выносятся основные предложения по решению задач судебной

реформы. Конкретные идеи и мероприятия могут изменяться, их перечень, возможно,

будет дополнен по мере продвижения реформы, но критерием правильности

предпринимаемых шагов должно остаться изложенное выше видение проблем

российской юстиции.

Необходимо

подчеркнуть, что рассматриваемые предложения о реформировании прокуратуры,

адвокатуры и других правоохранительных органов продиктованы исключительно

интересами судебной реформы. Эта позиция не позволяет претендовать на всеобъемлющий

характер высказываемых в этой части идей. Концепция избегает также

исчерпывающего описания судоустройства и юридического процесса в пореформенных

органах, ограничиваясь только действительно важными и новыми положениями.

Поскольку выше даны достаточные

пояснения относительно причин кризисных явлений в системе юстиции и стоящих

перед нею проблем, предложения формулируются кратко, без повторения уже

приводившихся обоснований.

I. Реформа законодательства

1) Источники права

Следуя отечественной традиции,

мы признаем важнейшим, хотя и не единственным, источником права на территории

РСФСР внутригосударственный закон в широком смысле этого понятия. При этом

вопросы, затрагивающие права граждан, должны быть урегулированы законом в узком

смысле этого слова, то есть актом, принятым Верховным Советом РСФСР или Съездом

народных депутатов РСФСР в надлежащем порядке. Бесспорна необходимость

формального ограничения конституционных норм от всех прочих, в частности, путем

сохранения порядка, при котором последние отменяются и вводятся

квалифицированным большинством парламентариев.

Источниками права на

территории РСФСР признаются также международные и республиканские договоры,

являющиеся правом страны независимо от их трансформации во

внутригосударственные нормы.

2) Верховенство права

На территории РСФСР

устанавливается высшая юридическая сила ее Конституции, которая должна быть

приведена в соответствие с Союзным и Федеративным договорами, международными

обязательствами страны.

Союзный и Федеративный

договоры действуют непосредственно, что предполагает возможность применять их

нормы при разрешении конкретных споров и принятии юридических актов.

Применительно, к

обычному законодательству действует примат международного права, в особенности,

его общепризнанных принципов (ius cogens).

Обычные законы СССР

верховенствуют, когда они приняты по вопросам, переданным Российской Федерацией

в исключительное ведение Союза, а в других случаях - поскольку они одобрены или

инкорпорированы РСФСР, либо в специально установленный срок не опротестованы

ею. Законы РСФСР, кроме, случаев, когда они изданы с превышением полномочий,

обладают на всей территории РСФСР высшей юридической силой по отношению к

нормативным актам республик в составе РСФСР. Законодательные акты республик в

составе РСФСР обладают верховенством на всей их территории по вопросам,

отнесенным к исключительному ведению республик.

Существенно, что

уровень прав и свобод, предусмотренный общесоюзными законами и законами

Российской Федерации, не может быть снижен в законах республик, подписавшихся

соответственно Союзный и Федеративный договоры.

   3) Разграничение

полномочий в области регулирования

      судоустройства и

судопроизводства

Конституция РСФСР

определяет основные принципы организации и функционирования судебной власти,

единые для Российской Федерации и республик в ее составе. Их соблюдение

обязательно при формировании судебной системы субъектов Федерации, но при этом

формы их реализации оставляются на усмотрение самих республик. Например,

необходимо обеспечить право каждого гражданина на обжалование состоявшегося по

его делу решения. Республика в составе РСФСР может сохранить ныне существующую

модель, когда одно звено судебной системы по некоторым делам выступало судом

первой, а по другим второй инстанции; может воспринять англосаксонскую модель

отделения судов первой инстанции от апелляционных судов, либо, сохранив у себя

лишь первую инстанцию, добровольно передать функции проверки состоявшихся

приговоров и решений федеральным окружным судам.

Естественно, Конституция

РСФСР не затронет детально судебную систему республик. Субъекты федерации будут

уполномочены установить ее самостоятельно, но без права формировать

чрезвычайные суды и суды ad hoc ("для данного случая", т. е.

специальные присутствия для конкретных лиц или дел).

В законе РСФСР "О

судоустройстве РСФСР" должны быть определены такие параметры судебной

системы республик, которые могут обеспечить равное во всех республиках право

граждан на судебную защиту, а также самостоятельность судебной власти субъектов

федерации. Федеральным законом устанавливается: минимальное число звеньев

судебной системы и минимально необходимые виды специализированных судов,

требования, предъявляемые к кандидатам в судьи, порядок проверки их

профессиональной пригодности и назначения на судейские должности, основания и

порядок освобождения от должности, иные вопросы судейского статуса и гарантий

независимости юстиции, единые минимальные нормы ресурсного обеспечения судебной

деятельности. К исключительной компетенции Федерации должно быть отнесено также

принятие основ процессуального законодательства, которые излагаются в виде

отдельного документа или, что предпочтительнее, инкорпорируются в

соответствующие кодексы РСФСР.

Следует особо

подчеркнуть, что для процессуальных норм в значительно меньшей степени

обоснованы различия и многовариантность, чем для правил судоустройства и

материального права. Последние продиктованы во многом политическими

соображениями и отчасти национальными традициями. Процесс же должен обеспечить,

с одной стороны, высокие и равные гарантии прав граждан, а с другой - выразить

общие для всех людей требования к методам ретроспективного познания событий

прошлого: преступлений, сделок и т. п. Значит, единство судопроизводства

обусловлено интересами демократии и предопределено гносеологическими

закономерностями.

К федеральным основам

процессуального законодательства во всяком случае должны быть отнесены вопросы

общей его части: основные принципы, стороны, доказательственное право, меры

процессуального принуждения, а также регламентации производства в суде

присяжных.

Издаются

Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР, состоящие

из обязательной для республик ("основы") и факультативной частей.

Субъектам федерации могут быть предложены несколько вариантов подхода к

процессуальному регулированию судебной деятельности:

а) принять собственные

УПК и ГКП, повторив и конкретизировав в нем нормы федеральных основ

процессуального законодательства;

б) признать действие

УКР РСФСР и ГПК РСФСР на территории республики в полном объеме;

в) признать действие

УПК РСФСР и ГПК РСФСР на территории республики с купюрами и дополнениями, не

имеющими структуру федеральных законов и нумерацию их статей.

Аналогичный подход

может быть распространен и на уголовное законодательство. При этом в качестве

дополнения возможностей республик в составе РСФСР и из уважения к их

национальным и религиозным особенностям им следует делегировать также право

уточнять санкции уголовно-правовых норм при сохранении в неизменности их

диспозиций.

Уже сегодня, без

разработки и принятия новых нормативных актов, можно и нужно внести изменения и

дополнения в устаревший и пребывающий в таком состоянии уже несколько лет Закон

РСФСР "О судоустройстве РСФСР", а также в Уголовный кодекс. Ряд деяний,

считающихся преступными, должен быть декриминализирован немедленно (мелкое

хищение государственного имущества, потребление наркотических средств без

назначения врача, ненасильственный гомосексуализм и др.).

4) Судебный закон за

содержанием закона

Установление верховенства

Конституции над обычными законами, в последних - над прочими нормативными

актами, определение правил соподчиненности нормативных актов при избрании

нормы, обладающей преимущественной силой и подлежащей применению, не означает

еще установления верховенства права. В советской юриспруденции господствовало

нормативисткое определение права, стиравшее всякие различия между ним и

государственным законом. Большевики небезосновательно считали декрет средством

политики, оставляя за бортом его значение как выразителя общечеловеческих

ценностей. Но право представляет собой нечто большее, чем закон.

Уважение к закону и

неукоснительное следование ему не исключает необходимости создать в процессе

судебной реформы механизмы, с одной стороны, предотвращающие возможность

применения неправовых, тем более преступных законов, а с другой - сдерживающие

карающую силу санкций в конкретных нетипичных случаях. Законодатель должен

примириться с тем, что его установления будут проверяться не справедливость на

двух уровнях: абстрактном (сфера законотворчества) и конкретном (момент

приложения нормы к фрагменту живой жизни).

Абстрактный контроль

сконцентрируется преимущественно в Конституционном Суде РСФСР. Конкретный

контроль является неотъемлемой чертой правосудия, осуществляемого не только

Конституционным Судом, но и общими судами. Конкретный контроль может быть

стимулирован предусмотрительны законодателем, если он заранее создает каналы

для выражения судьями своей особой позиции в противовес позитивному праву путем

введения суда присяжных, предоставления возможности назначить наказание ниже

низшего предела санкции, расширения диспозитивности (под судебным контролем) и

сфер судейского усмотрения, что позволяет избежать конфликтов между

законодательной и судебной властью.

5) Конституция РСФСР и

судебная реформа

Нынешняя Конституция

РСФСР прямо закрепляет следующие основные принципы организации и деятельности

судов: осуществление правосудия только судом и в точном соответствии с законом,

независимость и выборность судей; коллегиальное, с участием в первой инстанции

народных заседателей, рассмотрение дел в судах; гласность судебного

разбирательства и осуществление судопроизводства на национальном языке;

равенство сторон перед законом и судом; возможность ареста только с санкции прокурора

или на основании судебного решения; право обвиняемого на защиту и право всех

граждан на судебную защиту и обжалование в суд неправомерных действий

должностных лиц; элементы призумпции невиновности.

В развитие этих

демократических положений, для приведения национального законодательства в

соответствие с международными договорами и стандартами в сфере прав человека, в

том числе с Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 г.,

ратифицированным Советским Союзом в 1973 г., а также в целях Конституционного

закрепления основ судебной реформы необходимо в Конституции РСФСР:

- провозгласить

отделение судебной власти от законодательной и исполнительной;

- сформулировать норму

о верховенстве суда в правоохранительной деятельности;

- поставить действие и

применение судами, другими государственными органами и должностными лицами

международных и республиканских договоров, законов и иных нормативных актов в

зависимость от их конституционности; прямо запретить судам следовать

неконституционным актам; предусмотреть обязанность принимать решение на

основании международного договора или Конституции, когда обнаруживается

несоответствие им какого-либо закона;

- подтвердить

признанную мировым сообществом прерогативу судебной власти защищать граждан от

необоснованного ареста;

- установить судебные

гарантии неприкосновенности жилища, охраны личной жизни, тайны переписки,

телефонных переговоров и телеграфных сообщений;

- специально

предусмотреть, как это предлагал А. Д. Сахаров, что государство гарантирует гражданам

ограждение от любых форм насилия, в том числе от принудительной изоляции в

психиатрических учреждениях, от применения насилия в процессе судопроизводства

и отбывания наказания помимо предусмотренных законом принудительных процедур;

- признать право гражданина

на рассмотрение его дела судом присяжных, если ему грозит наказание в виде

лишения свободы на год и более;

- запретить создание

чрезвычайных судов и судов ad hos; подчеркнуть, что никто не может быть изъят

при рассмотрении в суде его дела из ведения своего законного судьи;

- предусмотреть

основные правоограничения граждан и дополнительные полномочия органов власти,

связанные с введением чрезвычайного положения;

- дать полную

формулировку принципа презумпции невиновности;

- предоставить

гражданину иммунитет от самоизобличения в правонарушении;

- очертить сферы

ведения и основные полномочия Конституционного Суда РСФСР в соответствии с

Законом РСФСР от 6 мая 1991 г.;

- решить вопросы,

касающиеся организации судебной системы, децентрализовав ее за счет

формирования специализированных судов (ювенальных административных и др.) в

дополнение к уже созданным арбитражным судам;

- описать систему

федеральных судов.

В Конституции РСФСР

должны быть упомянуты органические законы, определяющие организацию и деятельность

основных правоохранительных органов, прежде всего судов.

2. Судебная власть

Классическая теория

разделения властей Шарля Луи Монтескье не предполагала абсолютной суверенности

судебной власти, как иногда ошибочно думают. Напротив, отводя ей роль противовеса

власти исполнительной, философ подчеркивал ее подзаконный характер.

Современные

представления о взаимоотношения ветвей государственной власти более широки.

Разворачивание системы правосудия в самостоятельную силу, играющую роль одного

из мощных балансов механизма сдержек и противовесов, ставится на повестку дня

российской судебной реформы.

Говорить о судебной

власти можно лишь на высоком уровне абстракции, свойственном теории государства

и права. Законотворец и придержащая власть активно преобразуют этот мир, жрец

Фемиды всегда "не от мира сего". Правосудию в цивилизованных

государствах создаются тепличные условия (высокий статус, независимость,

помпезные здания и большие оклады); даже причудливые одежды его служителей и

подчеркнуто консервативные ритуалы внешне отделяют юстицию от кипения

политических страстей и нужд "низкой жизни". Но самое характерное -

это осуществление правосудия в особых формах. Судопроизводство ориентируется на

обоснованность решений, на достижение результата по правилам.

Консерватизм и

отстраненность судебной власти позволяют ей играть роль оракула в споре

законодателя и правоприменителя, сглаживать теоретические увлечения и

политическую нетерпеливость первого, противодействовать своекорыстие и

административному восторгу второго.

Преимущества судебного

порядка разрешения споров и устранения юридических неопределенностей

традиционно видят в том, что он:

- наиболее

демократично и разумно устроен;

- вверен независимым и

профессионально (не политически!) ориентированным беспристрастным личностям;

- детально разработан

и имеет давнюю историю;

- находится под

общественным контролем.

Для парламента суд

оказывается блоком обратной связи, через который обществу порой удается

докричаться до государства. Систематическое неприменение судами неправовых

законов, смягчение санкций, установленных за их нарушение, иные подобные

"тормозящие" действия суда указывают депутатам на их ошибки.

Амбициозный законодатель, столкнувшись с противодействием здравомыслящих судей

начнет контрреформы, придавая администрации судебные функции и урезая

возможности правосудия. Тоталитарным режимам вообще свойственно, получив сигнал

обратной связи, отвечать на него "командой-убийцей" до тех пор, пока

не воцарится молчание. Разумный законодатель поймет, что опираться можно лишь

на то, что оказывает сопротивление.

Исключительно важно,

однако, положить пределы своеволию судебной власти. Есть основания полагать,

что должно быть два жестких ограничителя:

1) связанность

правосудия волей законодателя, когда он стесняет государство в пользу общества

или личности (так, нельзя давать суду полномочия ужесточать наказание против

верхнего предела санкции уголовного закона, присуждать с лица возмещение,

большее определенного законом);

2) недопустимость

отступления от процессуальных норм, как отражающих в концентрированном виде

опыт человеческого познания абсолютных истин.

Таким образом,

судебная власть получает в правовом государстве возможность блокировать или

затруднять действие неразумных законов, угрожать власти исполнительной ответственностью

за несоблюдением воли представительных учреждений, защищать права граждан от

тирании политиков и чиновников, быть для других ветвей власти каналом обратной

связи.

3. Назначение суда и его

место в системе

правоохранительных органов

В самом общем виде

можно утверждать, что суд как средство разрешения споров о праве и устранения

юридических неопределенностей обладает уникальной способностью применять закон

адекватно каждому данному случаю. благодаря судебному процессу закон

применяется не механически на манер клейма, а по правде и совести. Суд не

только устанавливает, но и очеловечивает истину.

После того, как

парламент сказал свое слово и дал путевку в жизнь новому закону, президент или

премьер-министр приступает к его исполнению, суд же проверяет каждый день право

этого закона действовать в данном случае.

Итак, у суда два

преимущества: объективность и способность воплощать потребности гражданского

общества, а не только политическую волю, выраженную в законе.

Эти качества позволяют

ему лидировать в системе правоохранительных органов, привнося в их деятельность

вместо ведомственного интереса и субъективизма элементы человечности.

Поэтому суд должен

занять центральное место в системе правоохранительных органов, осуществляя как

прямой, так и косвенный контроль за несудебным (досудебным) производством.

В качестве форм

прямого контроля необходимо законодательно закрепить:

- санкционирование

следственных действий, связанных с возможностью ограничения конституционных

прав и свобод граждан;

- последующие проверку

законности и обоснованности таких действий и решений органов расследования;

- разрешение споров

между органами, ведущими процесс, и рассмотрение жалоб граждан на орган

уголовного преследования.

Одновременно суд

должен быть освобожден от любых рудиментов функции уголовного преследования.

Косвенный контроль

должен выражаться в том, что стандарты доказывания и решения дел в суде будут

служить на ранних стадиях процесса как эталон, несоблюдение которого при

направлении суду материалов сводило бы на нет шансы выиграть дело. Судебная

практика не должна оставлять у следователей и прокуроров сомнений в том, что

всякая небрежность, натяжка, фальсификация, отступление от закона обессмыслят

их усилия. В частности, не только закон, но и судебная практика должны

последовательно исходить из того, что не имеют доказательственной силы и

подлежат изъятию из дела материалы, добытые противозаконным образом, в том

числе до возбуждения уголовного дела. Из этого, естественно, вытекает

недопустимость всякого упоминания о них в протоколе судебного заседания. В

результате окажется, что следственное действие не всегда воспроизводимо и

допустимость не всякого доказательства может быть восстановлена. Это будет

выражением значимости судебного контроля за подлинностью материалов

предварительного расследования.

Таковы основные пути

обеспечения верховенства суда в системе правоохранительных органов, ведущих

уголовное судопроизводство.

4. Статус судей и работников

правоохранительных органов

Судебная реформа имеет

в виду создание независимой и влиятельной судебной корпорации, обеспечение

процессуальной самостоятельности работников юстиции и достойного их положения

уровня материально-бытового и социального обеспечения.

Краеугольным камнем

преобразований будет несменяемость судей, распространяемая на всех судей, кроме

мировых, для которых будет восстановлена выборность населением на 5-летний

срок.

Прочие судьи будут

назначаться Президентом РСФСР с учетом заключений соответствующих постоянных

комиссий палат и комитетов Верховного Совета РСФСР, на срок до отставки в связи

с достижением установленного возраста. Будет упразднен институт отзыва судей

(кроме мировых).

Представление

кандидатур на должности председателей судов и другие судебные должности,

возбуждение дисциплинарного производства и постановка вопроса об удалении судей

с должности, как и об их перемещении, должны быть прерогативами судейской

корпорации.

Предлагается также:

- освободить судей и

работников правоохранительных органов от несвойственных им функций (проведение

воспитательной работы, чтение лекций и т. п.);

- не включать судей в

комитеты по борьбе с преступностью и иные подобные органы, объединяющие

сотрудников правоохранительных органов;

- запретить активную

политическую деятельность сотрудников правоохранительных органов, образование

партийных организаций в прокуратурах, органах дознания, судах, принадлежность

судей к политическим организациям и движениям;

- предоставить судьям

право налагать штрафы за неуважение к суду на месте совершения правонарушения,

в зале суда, путем внесения соответствующей записи в протокол с последующим

взысканием по правилам производства по делам об административных

правонарушениях;

- обеспечить судей

форменной одеждой (ментиями), усилить торжественность ритуала судопроизводства

(приведение свидетелей к присяге, форменная одежда сторон и т. п.);

- присваивать

квалификационные классы судьям независимо от усмотрения властей, исходя из

объективных и простых показателей: стажа работы и должности судьи;

- создавать в судах

комнаты отдыха и психологической разгрузки персонала;

- перейти к

предоставлению судьям и другим работникам правоохранительных органов жилой

площади за счет централизованных фондов, вселять судей с членами их семей в

специально оборудованные квартиры, находящиеся на балансе Министерства юстиции

РСФСР; признать право судей на дополнительную жилую площадь в виде отдельной

комнаты для устройства кабинета;

- предоставлять

судьям, следователям и прокурорам ежегодный отпуск увеличенной (до 45 рабочих

дней) продолжительности, обеспечивать один раз в год бесплатный проезд к месту

отдыха;

- выплачивать за счет

средств социального страхования кратное размеру оклада возмещение работникам

правоохранительных органов при полной или частичной утрате трудоспособности в

связи с трудовой деятельностью, материальное возмещение членам семьи при гибели

этих работников;

- признать право

работников правоохранительных органов на отставку с получением после 10-20 лет

работы на соответствующих должностях пожизненного содержания, пропорционального

количеству отработанного времени.

Пользоваться льготами

по социальному страхованию и получать денежную компенсацию из средств

республиканского бюджета за присутствие в суде должны также непрофессиональные

судьи, которыми комплектуется скамья присяжных (жюри).

Если говорить о

непрофессиональных судьях, то их единственным видом признаются присяжные

заседатели. Институт народных заседателей в достаточной мере продемонстрировал

собственную несостоятельность, чтобы возвращаться к его критике в очередной

раз.

Присяжным вправе быть

любой гражданин, обладающий правом голоса и постоянно проживающий в данном

судебном округе. Присяжными заседателями не могут быть:

- лица, не владеющие

языком судопроизводства;

- лица, страдающие

физическими или психическими недостатками, препятствующими им правильно

воспринимать происходящее в суде;

- лица, привлеченные к

уголовной ответственности, отбывающие наказание или имеющие судимость;

- должностные лица

правоохранительных органов, некоторые категории государственных служащих

(фининспекторы, например);

- священнослужители и

монашествующие.

За основу списка

присяжных принимается список избирателей данной местности. Кандидаты в

присяжные на данный период времени (до 1 года) отбираются путем жеребьевки или

методом случайных чисел. Скамья присяжных для данного процесса формируется

жеребьевкой кандидатов, а затем - с учетом самоотводов, неограниченного числа

мотивированных и некоторого количества немотивированных отводов кандидатов в

присяжные сторонами.

5. Судебная система

1) Общий абрис системы

судов на территории РСФСР

В ходе реформы

судебной системы необходимо реализовать ряд общих идей, имеющих принципиальное

значение:

- учесть

национально-государственное устройство РСФСР;

- принять во внимание

потребности специализации судебной деятельности;

- максимально

приблизить суд к населению, чтобы облегчить доступ граждан к правосудию;

- исключить

возможность произвольного изменения подсудности, четко определив компетенцию

различных звеньев судебной системы;

- обеспечить

построением судебной системы и внутренней организационной структурой судов

расширение форм участия народа в осуществлении правосудия и право каждого

гражданина на рассмотрение его дела судом присяжных, если в связи с

предъявленным обвинением ему грозит наказание в виде лишения свободы сроком

свыше 1 года;

- гарантировать по

каждому делу возможность обжалования и проверки судебных решений;

- при использовании

простых процессуальных форм в низших звеньях судебной системы создать

благоприятный баланс гарантий для граждан в ходе дальнейшего движения дела, в

частности, путем предоставления гражданину по его жалобе права на полный

пересмотр дела в вышестоящем суде.

Важнейшим результатом

судебной реформы в РСФСР будет отказ от единства ее судебной системы. На

территории Российской Федерации буду одновременно действовать Конституционный

Суд РСФСР, органы конституционного контроля республик в ее составе, общие суды,

возглавляемые Верховным Судом РСФСР, арбитражные суды во главе с Высшим

арбитражным судом РСФСР, другие специализированные суды. Предполагается, хотя и

в ограниченных пределах, признание юрисдикции союзных судов на территории

России.

Взамен единой

унитарной системы юстиции возникнет две судебных системы: федеральная и

республиканская, что присуще действительно, а не номинально федеративному

государству.

Поскольку наряду с

республиками в составе РСФСР будут существовать федеральные территории, такое

размежевание не может не отразиться на судебной организации. Создание системы

федеральных судов целесообразно также и потому, что в отношениях между

республиками возможным коллизии, связанные с осуществлением судебной юрисдикции

(споры о подсудности и месте рассмотрения дела, непризнание решений судов

другой республики, противоречивость судебных актов разных республик, ущемление

прав и интересов одной республики приговором или решением, постановленным в

другой республике); может иметь место нарушение республиканскими судами

федеральных законов; исключительно важно с помощью федеральных судов

поддерживать единство экономического и правового пространства, равные стандарты

судебной защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц.

Компетенция

федеральных судов может и должна точно определяться соглашением между

республиками в составе РСФСР и самой Российской Федерацией - Федеративным

Договором. Преобладающим критерием установленных подсудности целесообразно

считать место совершения преступления, заключения или исполнения сделки,

расположения недвижимого имущества ("территориальная подсудность").

Сохраняется предметная подсудность в зависимости от сложности дела, размеров

исковых требований или санкций и т. д. Некоторые значение стоит придать и

персональной подсудности отдельных федеральных и республиканских должностных

лиц.

Федеральная и

республиканская судебная система в качестве ветвей единой судебной власти

должны быть замкнуты на Верховный Суд РСФСР.

Что касается отношений

с судебными учреждениями Союза ССР, то следует исходить из верховенства

судебной власти Республики на ее территории. Из этого следует, что федеральные

и республиканские суды России не поднадзорны судебным местам СССР.

Критерием

разграничения подсудности между СССР и РСФСР не должен выступать уровень

закона, который был нарушен; российские судьи встанут на защиту надлежащей

нормы и применят ее в зависимости от разграничения предметов ведения,

установленного Союзным договором. При заключении Союзного договора республикам

следует договориться, каким судам они поручают рассмотрение споров между собой,

по каким основаниям решения, вынесенные республиканскими судами, могут проверяться

в судах Союза.

На территории РСФСР, в

частности, возможно создание таких союзных судов, как военные трибуналы,

поскольку в их деятельности сочетаются родовой и персональный критерии

подсудности. Военнослужащий, совершивший общеуголовное преступление на

территории России, должен быть судим по ее законам и ее судом. Военный трибунал

примет к своему производству уголовное дело лишь в том случае, когда речь идет

о воинском преступлении, осуществленном при участии солдата или офицера

Вооруженных Сил СССР.

Указанные принципы

соотношения юрисдикции союзных судов и органов правосудия РСФСР должны быть

закреплены в Союзном Договоре и Конституции СССР.

2) Федеральные и

республиканские суды

Как уже говорилось

выше, на территории РСФСР будут действовать две ветви судебной системы,

замкнутые на Верховный Суд РСФСР: федеральная и республиканская.

Республиканская судебная система окажется связанной с Верховным Судом РСФСР не

непосредственно, а через федеральные окружные суды, юрисдикция которых

распространяется на территорию соответствующей республики.

Федеральная судебная

система, таким образом, оказывается четырехзвенной, а республики в составе

РСФСР "курируются" двумя ее звеньями.

Принципиально

несовпадение судебных округов с административно-территориальным и национально-государственным

делением РСФСР, хотя федеральные судебные округа и охватят всю российскую

территорию. Не исключена ситуация, когда один федеральный судебный округ

включит в себя и федеральные территории, и какую-либо из республик в составе

РСФСР.

Республикам в составе

РСФСР предоставляется возможность, с учетом основных принципов судоустройства и

республиканских соглашений, учредить наиболее удобную для них систему судов или

признать на своей территории юрисдикцию федеральной юстиции.

Функционирование

звеньев судебной системы требует ввести критерий разграничения

подведомственности дел. Признавая неоднородность уголовно-правовых и

гражданско-правовых дел, следует, наряду с материально-правовыми

классификациями (преступление особо тяжкое, менее тяжкое, уголовный проступок)

и отталкиваясь от них, ввести процессуальные классификации, позволяющие верно

определить надлежащее звено системы и судебный состав, уполномоченный слушать

дело. В Великобритании правонарушения делятся на влекущие и не влекущие предварительного

заключения ("arestable and non arestable"), а также, что для нас

интересно, на преследуемые в суммарном порядке или по обвинительному акту

("tried summarily oron the indictment"). Существует также группа дел

допускающих оба порядка производства ("hybrid offences").

Главным критерием для

разграничения компетенции различных звеньев судебной системы в качестве судов

первой инстанции будет служить процессуальный порядок разрешения дела.

Предполагается отнести к компетенции:

единоличных судей -

дела об административных правонарушениях и уголовных проступках, влекущих

наказание, не связанное с лишением свободы, или свыше 1 года лишения свободы, а

также основную массу гражданских дел;

коллегии из трех

профессиональных судей - дела о преступлениях, влекущих наказание в виде

лишения свободы на срок свыше 1 года, но не более 10 лет лишения свободы, если

обвиняемый не потребовал разбирательства с участием присяжных заседателей, дела

о преступлениях, влекущих наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет,

если обвиняемый отказался предстать перед судом присяжных;

гражданские дела,

которые могут разбираться с участием присяжных заседателей, в случаях, когда от

этого отказались истец и ответчик;

суда присяжных - дела

о преступлениях, влекущих наказание в виде лишения свободы на срок свыше 1

года, если они не оказались в ведении профессиональных судей, а также все

уголовные дела о преступлениях, за которые обвиняемому грозит применение

смертной казни и отнесенные к их исключительному ведению; гражданские дела,

если они не оказались в ведении профессиональных судей.

Структуры первой

инстанции необходимо специализировать. К судебным коллегиям по уголовным и

гражданским делам прибавятся судебные коллегии по семейным делам, по трудовым

делам, по делам несовершеннолетних, которые впоследствии могут развиться в

обособленные виды судебной юрисдикции.

Структуры

кассационно-апелляционных инстанций будут образованы в федеральных окружных

судах и Верховном Суде РСФСР. Они будут рассматривать кассационные и

апелляционные жалобы и протесты на судебные приговоры и решения, не вступившие

в силу, действуя при этом в двух разных порядках и, следовательно, обладая

различными полномочиями. В общих чертах можно констатировать, что апелляционное

производство предполагает повторное слушание дела в полном объеме на основе

нового непосредственного исследования доказательств, а целью слушания в

кассационном порядке является проверка законности и обоснованности решений лишь

по материалам дела. В обоих случаях предполагается доверить пересмотр

состоявшихся решений коллегиям из трех профессиональных судей. Структуры

кассационно-апелляционных инстанций могут специализироваться по видам

пересмотра.

Краткая характеристика

отдельных звеньев федеральной судебной системы такова.

Мировые суды - это

всегда действующие единолично судьи первой инстанции. Специфика института

мировых судей состоит в том, что они будут подразделяться на участковых

(территориальных) и специализированных (следственных, пенитенциарных и т. д.).

Если первые в основном станут разрешать уголовные и гражданские дела, а также

дела об административных правонарушениях, то вторые возьмут на себя контрольные

функции там, где под угрозу ставятся свободы и права человека. Предполагается

активное перемещение специализированных мировых судей в течение срока их

полномочий на различные участки работы в пределах соответствующего судебного

округа. Напротив, участковые судьи, получившие мандат от избирателей, будут

действовать в пределах своего участка.

Подлежит изучению

вопрос о введении института почетных (неоплачиваемых) мировых судей из числа

лиц, имеющих высшее юридическое образование и не связанных ни с адвокатской

практикой, ни с отечественным "истеблишментом" (преподаватели вузов,

удалившиеся в отставку сотрудники правоохранительных органов, научные

сотрудники). Почетные мировые судьи могли бы привлекаться к работе временно,

специальным распоряжением начальника отдела (управления) юстиции, разрешать по

просьбе "мира" мелкие конфликты, склоняя стороны к соглашению.

Федеральные районные суды

- это в основном суды первой инстанции, действующие по отнесенным к их ведению

делам в составе единоличного судьи, трех профессиональной судей или суда

присяжных. Им предстоит рассматривать наибольшее количество гражданских дел

(кроме отнесенных к юрисдикции мировых судей и изымаемых по причине особой

значимости федеральными окружными судами) и уголовные дела, связанные с

применением лишения свободы на срок более 1 года, но не свыше 10 лет. К

компетенции федеральных районных судов следует отнести также рассмотрение в

апелляционном порядке жалоб на решения мировых судей.

Федеральные окружные

суды - это суды первой инстанции, действующие по отнесенным к их ведению делам,

а также апелляционные и кассационные суды для решений мировых и районных судов.

Их полномочия по рассмотрению в качестве судов первой инстанции дел и споров,

возникших на территории республики в составе РСФСР определяются

республиканскими соглашениями и Федеративным договором. Федеральным окружным

судам принадлежит право кассационного разбирательства приговоров и решений,

постановленных судами республик в составе РСФСР. Федеральный окружной суд

подразделяется на специализированные судебные коллегии (1-я инстанция для ряда

гражданских и уголовных дел), апелляционную и кассационную коллегию (суд второй

инстанции). Не исключается создание территориальных коллегий федеральных

окружных судов.

Верховный Суд РСФСР -

это высший судебный орган в системе общих судов, чьи акты окончательны и

дальнейшему обжалованию (опротестованию) не подлежат. Планируются максимально

ограничить его функции в качестве суда первой инстанции, оставив за ним

исключительно рассмотрение дел о преступлениях высших должностных лиц,

совершенных в связи с их служебной деятельностью. Верховный Суд будет

действовать как кассационная и надзорная инстанция, сохранит право давать

разъяснения по вопросам применения законодательства. Верховный Суд РСФСР будет

подразделяться на специализированные коллегии (сенаты), все его судьи входят в

Пленум (судебных функций не имеет).

Основные черты федеральной

судебной системы отражены в следующей таблице.

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СУДЕБНАЯ СИСТЕМА

------------------------------------------------------------------

 Звено судебной ! Судебный

состав !         Компетенция

    системы     !                 !

------------------------------------------------------------------

 Мировой суд      1 судья          1) Рассмотрение материалов об

                                     

административных правонару-

                                      шениях

                                   2) Рассмотрение дел об уголов-

                                      ных

проступках, дел частно-

                                      го

обвинения

                                  

3) Рассмотрение вопросов, свя-

                                      занных с исполнением приго-

                                      вора

                                  

4) Рассмотрение малозначитель-

                                      ных

гражданских дел

                                  

5) Судебный контроль за следст-

                                      вием

 Федеральный     1) 1 профес-      1) Рассмотрение уголовных дел о

 районный суд    сиональный судья     преступлениях, влекущих на-

                                      казание в

виде лишения сво-

                                      боды на

срок не свыше 1 года

                                  

2) Рассмотрение гражданских

                                      дел, не

подведомственных су-

                                      ду

присяжных

                                   3) Рассмотрение

с согласия ист-

                                      ца и

ответчика гражданских

                                      дел,

подведомственных суду

                                      присяжных

                 2) 1 профес-      1) Рассмотрение по требованию

                 сиональный

судья     обвиняемого уголовных дел о

                 и коллегия

при-      преступлениях, влекущих на-

                 сяжных из 12

че-     казание в виде лишения сво-

                 ловек                боды на срок от 1 года до

                                      10 лет

                                  

2) Рассмотрение гражданских дел,

                                     

подведомственных суду присяж-

                                      ных при отсутствии согласия

                                      истца и

ответчика на едино-

                                      личное

разбирательство

                 3) 3

профес-      1) Рассмотрение дел о

преступ-

                 сиональных судьи     лениях, влекущих наказание в

                                      виде

лишения свободы на срок

                                      свыше 1

года, но не более 10

                                      лет, если

обвиняемые не тре-

                                      бует суда

присяжных

                                  

2) Вторая инстанция для мировых

                                      судов

(жалобы на решения и

                                     

приговоров мировых судей

                                      слушаются в

апелляционном

                                      порядке)

 Федеральный     1) 3 профес-      1) Рассмотрение по 1 инстанции

 окружной суд    сиональных судьи     уголовных и гражданских дел,

                                      неподведомственных

нижестоя-

                                      щим

судам, когда эти дела

                                     

рассматриваются без участия

                                      присяжных

заседателей

                                   2) Вторая инстанция для

нижес-

                                      тоящих

судов, в том числе,

                                      по

установленным основаниям,

                                      высших

судов субъектов феде-

                                      рации (жалобы

на решения

                                     

единоличных судей слушаются

                                      в

апелляционном, на решения

                                      судов

присяжных и коллегий

                                      профессиональных

судей - в

                                     

кассационном порядке)

                                  

3) Надзорная инстанция в отно-

                                      шении

приговоров и решений

                                      нижестоящих

судов, вступив-

                                      ших в

законную силу.

                 2) 3

профес-      1) Рассмотрение уголовных и

                 сиональных

судьи     гражданских дел, подсудных

                 и коллегия при-      федеральному окружному суду,

                 сяжных из 12

че-     если они отнесены к исключи-

                 ловек                тельному ведению суда при-

                                      сяжных

                                   2) Рассмотрение уголовных и

                                     

гражданских дел, подлежащих

                                     

рассмотрению с участием при-

                                      сяжных

заседателей в феде-

                                      ральном окружном

суде, если

                                      стороны

не предпочли разби-

                                     

рательства дела коллегией из

                                      3 судей

 Верховный       3 профессио-      1) Первая инстанция для расс-

 Суд РСФСР       нальных судей        мотрения дел о преступлениях

                 и коллегия

при-      высших должностных лиц, со-

                 сяжных

судей         вершенных в связи с их слу-

                                      жебной деятельностью

                                  

2) Вторая инстанция для феде-

                                      ральных

окружных судов,

                                     

действующая в кассационном

                                      порядке, а также надзорная

                                      инстанция

(в отношении при-

                                      говоров и

решений, вступив-

                                      ших в

законную силу).

3) Специализированные

суды

Наряду с

Конституционным Судом РСФСР и общими судами представляется целесообразным

создать специализированные суды, а предварительно - специализированные судебные

коллегии в общих федеральных и республиканских судах. Критериями необходимости

и возможности учреждения специализированного суда являются: специфика предмета

правового регулирования и его целей, не позволяющая без существенных искажений

последних действовать в обычных формах. Формальным показателем уместности

специализированного суда может служить уже имеющееся в законодательстве особое

регулирование порядка производства: отдельная глава в процессуальном кодексе,

неинкорпорированное положение или закон.

Так, например,

административная юстиция может вырасти из Закона СССР от 2 ноября 1989 г.

"О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов

государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан".

предпосылки отпочкования судопроизводства по делам несовершеннолетних легко

усмотреть в Разделе седьмом УПК РСФСР.

Типичным примером

специализированных судов являются арбитражные суды.

Государственные

арбитражи (не говоря о ведомственных) всегда были административными органами,

рассматривавшими споры между "батраками одного хозяина", а именно,

предприятиями и объединениями единственного собственника, владевшего средствами

производства, - социалистического государства. Функции разрешения хозяйственных

споров сочеталась в деятельности арбитражей с контрольной и нормотворческой.

Ежегодно госарбитражи страны рассматривают до 800 тысяч дел. С выходом на арену

новых собственников (кооперативы, совместные предприятия, малые предприятия

фермеры) их подсудность учреждения другого, часто враждебного собственника,

противоестественно обязанного защищать его интересы, оборачивалась дискриминацией.

Объективная

обусловленность преобразования государственных арбитражей в органы правосудия и

их параллельного функционирования с общей судебной системой состоит в:

- неприменимости

прежнего квазисудебного, но административного по своей природе порядка к делам

с участием других помимо государства собственников;

- сохранении до и

после приватизации на протяжении длительного периода мощного государственного

сектора экономики с его особенными рычагами управления: планом, госзаказом,

дотациями;

- упрощенной процедуре

производства, более удобной для нужд хозяйственного оборота;

- наличии готовой

системы госарбитражей для рассмотрения все более возрастающей массы

экономических споров, которую неспособна "переварить" нынешняя

судебная система;

- специализации

арбитражных кадров на спорах экономического характера, знании ими всего

комплекса сложных хозяйственных связей и тех трудностей, которые скопились в

управлении экономикой;

- создании Высшего

арбитражного суда СССР, сопровождавшемся отменой общесоюзных нормативных актов,

являвшихся единственным источником регламентации устройства и деятельности

госарбитражей.

По-видимому,

целесообразно создание ювенальных судов (судов по делам несовершеннолетних), а

также административной юстиции. Последний шаг поможет разгрузить

Конституционный Суд РСФСР от допустимой в некоторых случаях работы с жалобами

на неправомерные действия и решения должностных лиц, поскольку в странах,

имеющих административные суды, проверка конституционности таких актов

передается в их компетенцию.

6. Прокуратура

Институт прокурорского

надзора имеет давнюю историю. Как известно, Петр I учредил должность фискала, а

Екатерина II заменила их прокурорами. Как те, так и другие выполняли функцию

"ока государева", то есть ревностно следили за соблюдением

государственных интересов при собирании налогов и податей, за благочинием

должностных лиц и доносили о замеченных нарушениях. Во власти фискалов и

прокуроров находилась полиция.

Судебная реформа 1864

г. существенно изменила институт прокуратуры, оставив за прокурорами лишь

функцию поддержания государственного обвинения в суде. Прокуроры состояли при

судах. Судебные следователи прокурорам не подчинялись. "Прокуроры и их

товарищи, - гласила статья 278 Устава уголовного судопроизводства, предварительных

следствий сами не производят, но дают только предложения о том судебным

следователям и наблюдают постоянно за производством сих следствий".

Законные требования прокуратуры подлежали исполнению, но существовал, выражаясь

современным языком, институт обжалования указаний прокурора в суд. Полиция,

правда, была поднадзорна прокурорам и "по производству дознания о

преступных деяниях" полицейские чины состояли "в непосредственной

зависимости от прокуроров и их товарищей". Реально прокуроры всячески

уклонялись от участия в полицейских дознаниях, хозяевами которых формально

считались.

Этот разумный порядок,

не свойственный полицейскому государству, был ликвидирован в 1917 году

Октябрьской революцией. Около пяти лет страна обходилась без прокуроров. В 1922

году прокуратура была восстановлена, но прокуроры, кроме поддержания обвинения

перед судом, стали надзирать за законностью актов (действий и решений)

должностных лиц, ведомств, следственных органов, а затем и судов. Усиление роли

прокурорской власти в правоохранительной системе сопровождалось унижением ее

перед органами "тайной полиции" и совершенным умалением перед лицом

директивных органов.

Если В. И. Ленин

оставлял за прокурором единственное право обратиться в суд, тов дальнейшем о

суде забыли, и прокурор стал непосредственно обращаться к должностным лицам и

органам с протестами. Еще совсем недавно прокуроры получили дополнительные

полномочия: всякий протест в порядке общего надзора стал приостанавливать

исполнение опротестованного решения; прокурорское предписание обязывало

должностных лиц немедленно устранить явное отступление от нормы, после чего им

разрешалось жаловаться... вышестоящему прокурору. Эти права, как утверждала в

1985 году пресса и прокурорские издания, здорово помогли очередной уборочной

кампании. В 1990 г. прокурорский надзор был распространен (в соответствии с

измененной Конституцией СССР) на Советы народных депутатов, политические партия

и массовые движения.

Общий надзор

прокуратуры имеет значение державного орудия принуждения в условиях отсутствия

материальной заинтересованности производителя и неразвитости гражданского

общества. Говорят, что при феодализме били дубъем, а при капитализме - рублем.

Наше время дало пример внеэкономического принуждения прокурорским протестом.

Угроза "положишь партбилет" сочеталось со страхом перед послушной

рулю машиной следствия и суда.

Разумеется,

прокурорский надзор не мог охватить и тысячной доли ведомственных и

правоохранительных актов, изданных с нарушением закона. Постепенное отмирание

общенадзорной функции прокуратуры не может повлиять на состояние законности в

стране, если переход к рынку обеспечит внутренние стимулы соблюдения законов.

Прокурорский надзор может оказаться целесообразным там, где отступление от

закона продиктовано политическими соображениями и зависит не от объективных

экономических или социальных закономерностей, а от субъективной позиции

местного депутатского корпуса, воли удельных руководителей.

Следует покончить с

так называемой "наступательностью" общего надзора, когда нет законных

поводов для вмешательства, но привлекаются силы и средства прокурорской власти.

Должны поэтому отойти в область предания плановые общенадзорные проверки,

отнимающие много сил и времени, проводимые наудачу и заставляющие впоследствии

вымучивать акты прокурорского реагирования: протесты, представления,

предостережения.

Параллельно с судебной

реформой и усилением роли суда в правоохранительной системе предлагается,

отказавшись от эпитета "высший" по отношению к прокурорскому надзору,

провести следующие преобразования отрасли общего надзора:

- запретить

производство прокурорских проверок помимо поступивших сигналов о

правонарушениях и вне рамок вопросов, затронутых в жалобе, заявлении или

сообщении, кроме случаев, когда требуется защита безгласного интереса (несовершеннолетние,

престарелые, недееспособные, находящиеся в материальной или служебной

зависимости), а равно некоторые особо указанные ситуации защиты

неперсонифицированного общественного интереса (правильный ход выборов,

референдума и т. п.);

- признать основаниями

к вмешательству прокурора: предположение о преступном характере нарушения;

невозможность прибегнуть к обычным способам обжалования, в том числе из-за

неподведомственности спора суду или зависимости лица от правонарушителя; особую

общественную значимость вопроса; нарушение закрепленного в Конституции РСФСР,

Союзном и Федеративном Договорах верховенства нормативных актов СССР, РСФСР,

республик в составе РСФСР, примата международного права;

- установить, что

вмешательство прокурора должно преимущественно выражаться в предупреждении о

возможном обращении его в суд за защитой нарушенного права, если нарушение не

будет устранено добровольно;

- ликвидировать

предостережения о недопустимости нарушения закона и обязательные предписания

как формы прокурорского реагирования;

- упразднить

приостанавливающую силу протеста; он должен играть роль предупреждения о

возможном обращении в суд, и лишь в случаях, когда такой порядок невозможен, за

ним целесообразно сохранить большее значение;

- сузить права

прокуроров по вызовам граждан и должностных лиц для дачи объяснений, а также

возможности по вмешательству в оперативно-хозяйственную деятельность

предприятий разных форм собственности; сотрудничество с прокуратурой следует

поставить в зависимость (пусть и неполную) от волеизъявления субъекта, кроме

случаев, когда речь идет о поиске доказательств преступления или подготовке

материалов для возбуждения дела в суде.

Как уже указывалось

выше, соединение в лице прокурора функций расследования преступлений и надзора

за ним же противоречит системному подходу, вызывает опасные перекосы в

досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Нельзя, однако, не признать,

что быстрая коренная ломка сложившихся отношений и привычных связей является не

самым лучшим выходом из положения. Поэтому основными концептуальными решениями

будут, с одной стороны, признание в прокурорской деятельности функции

уголовного преследования доминирующей, а с другой - частичное перераспределение

груза надзорных полномочий прокуратуры в пользу судебного контроля и

самостоятельности следователя. Прокурора хотелось бы видеть в стадии

предварительного расследования объективным органом обвинительной власти.

За прокурором

сохранится функция процессуального руководства расследованием со следующими

полномочиями:

- возбудив уголовное

дело, передавать его следователю для производства предварительного следствия;

- знакомиться с

материалами органов дознания и уголовным делом, находящимся в производстве

следователя, со всеми имеющимися протоколами и иными процессуальными актами;

- давать указания

органу дознания и следователю о направлении расследования, выяснении

определенных обстоятельств, дополнении расследования;

- присутствовать при

производстве следственных действий;

- по узкой, строго

определенного категории уголовных дел (уголовное преследование следователей и

прокуроров, других сотрудников правоохранительных органов) принимать на себя

расследование в полном объеме, выполняя при этом все обязанности и пользуясь

всеми правами следователя;

- обосновывать перед

судом необходимость производства следственных действий, требующих судебной

санкции;

- испрашивать согласие

суда на передачу дела другому следователю или другому органу (территориальному,

специализированному) предварительного следствия;

- заслушивать

обвиняемого перед составлением обвинительного акта;

- составлять

обвинительный акт, равносильный документу о предании обвиняемого суду.

Если говорить о

прокурорском надзоре за исполнением законов при рассмотрении дел в судах, порою

ошибочно называемом "судебным надзором", то следует признать, что

действующее законодательство страдает существенными противоречиями, определяя

характер взаимоотношений суда и прокурора. Закон СССР "О Прокуратуре

СССР" установил, что прокуроры надзирают за законностью не только судебных

актов, но и процессуальной деятельности, предшествующей их вынесению (статьи 3

и 31 Закона).

Это давало повод

утверждать, что прокурор в судебном разбирательстве надзирает за ведущим

процесс судом. Наблюдение за судом со стороны "полуадминистративного

учреждения, каким является прокуратура", по словам крупнейшего

дореволюционного исследователя института прокурорского надзора Н. В. Муравьева,

противоречит независимости суда приводит к давлению на юстицию.

Положение усугубилось

тем, что прокурор сохранял надзорные полномочия, выступая стороной в

гражданском процессе, обратившись с заявлением, содержащим материально-правовое

требование к ответчику, и будучи государственным обвинителем в уголовном

процессе. Единый в двух лицах прокурор, разумеется, часто скатывается к обвинению

любой ценой, к отстаиванию своих интересов стороны, используя для этого и

полномочия блюстителя законности, которых лишена другая сторона. Так, прокурор

дает заключения по ходатайствам защитников, потерпевших, истцов, ответчиков,

любым возникающим в суде вопросам, включая назначение экспертизы.

Между тем суд

совершенно не нуждается в процессуальном надзирателе, поскольку способен лучше,

чем кто бы то ни было, беспристрастнее и точнее соблюсти все правила

судопроизводства. В статье 16 Основ законодательства о судопроизводстве уже

отсутствует термин "надзор" и говорится просто об "участии"

прокурора в деле.

Прокурор в

состязательном процессе должен участвовать как равноправная сторона. Его право

на принесение заявлений в суд в порядке гражданского судопроизводства и участие

в заседании следует ограничить задачами и случаями защиты безгласного или

неперсонифицированного общественного интереса. В уголовном деле прокурор

представляет государственное обвинение и отвечает за его обоснованность.

Прокурорский надзор,

осуществляемый в местах лишения или ограничения свободы, предлагается дополнить

судебным контролем. Специальный пенитенциарный судья в ранге мирового судьи мог

бы осуществлять в упрощенных формах рассмотрение жалоб и требований

заключенных, представлений прокурора и администрации мест лишения (ограничения)

свободы.

Структурная

перестройка органов прокуратуры в соответствии с этими принципиальными

подходами и вышеизложенными конкретными соображениями может быть осуществлена

на основе принятия закона "О Прокуратуре РСФСР".

7. Организация следственного

аппарата

В настоящее время

следственный аппарат рассредоточен по трем ведомствам: прокуратуры, МВД и КГБ.

Более 80% уголовных дел расследуется органами внутренних дел, около 20% -

следователями прокуратуры, с явной недогрузкой работает следственный аппарат

КГБ, которому в последнее время стали поручать общеуголовные дела (бандитизм,

вымогательство, крупные экономические аферы, организованная преступность).

Разные структурные

формы организации следствия, по мнению ряда ученых и практиков, не обеспечивают

единства ни в организации следственной деятельности, ни в руководстве ею, ни в

ее ресурсном (материально-техническом и кадровом) обеспечении. Между тем речь

идет о единой по своим целям и содержанию (т. е. функциям и методам)

деятельности. Распределение функций по расследованию между различными органами

следствия не связано со специализацией этой деятельности, не отвечает принципу

функционального разделения труда, нередко произвольно меняется законодателем

через правила о последовательности, может быть изменено для отдельных дел и по

решению прокурора.

Это не обеспечивает

равенства граждан, попадающих в орбиту деятельности органов расследования.

Несмотря на единство процессуального регламента, создаются объективно разные

условия для взаимоотношений прокуратуры и расследования. Следователь в погонах

МВД интенсивнее общается с собственным прямым начальников, нежели с советником

юстиции - прокурором, а, мягко выражаясь, значительная независимость

следственного аппарата КГБ от прокурорского надзора еще свежа в памяти

общественности.

Идея сосредоточения

следствия в одном органе имеет многочисленных приверженцев и, что называется,

овладела массами. Где же следует сосредоточить следственное подразделение (в

том числе специализированные)?

Концентрация следствия

в руках Министерства внутренних дел чревата опасным сращением функций дознания,

предварительного следствия и оперативно-розыскной работы.

Включение

следственного аппарата в систему Министерства юстиции привело бы к

возникновению служебно-административных зависимостей между следователями и

судебным персоналом, находящимся в ведении этого министерства.

При подчинении Совету

Министров или структурам президентской власти следственной аппарат оказался бы

в одном ряду с многочисленными министерствами и ведомствами, под контролем их

руководителей, не всегда заинтересованных в обнажении ситуации в их

"епархиях".

Выход из создавшейся

ситуации, по заключению ряда теоретиков и практиков, - это создание единого

следственного аппарата, организационно отделенного как от прокуратуры, так и от

МВД и КГБ. Оперативно-розыскная деятельность как деятельность административная

по своему характеру сохранялась бы за органами Министерства внутренних дел, в

том числе и по делам о государственных преступлениях.

Видимо, у прокуратуры

должны остаться полномочия по ведению, но в ограниченных и строго определенных

случаях (дела против сотрудников правоохранительных органов), предварительного

расследования, что позволит обвинительной власти выступать в качестве резервной

(дублирующей) системы, когда объективность прочих структур вызывает

обоснованные сомнения.

Прежде чем

окончательно остановиться на таком решении, следует учесть, что зарубежная

практика знает и принципиально иной подход: децентрализацию следственных

подразделений. Так, в США, где расследование производит полиция, наряду с

независимыми друг от друга федеральными органами полиции, принадлежащими

министерствам юстиции, финансов, почтовому, труда здравоохранения, сельского

хозяйства, торговли, внутренних дел, армии, флота, военно-воздушных сил,

государственного департамента, функционируют подчиняющиеся местным органам

полицейские службы поселков, городов, округов, штатов. Нужно иметь в виду,

однако, что англосаксонскому праву присущ отличный от нас подход к определению

сферы уголовно-процессуального регулирования. Обобщенно говоря,

законодательство Великобритании и Нового Света считает процессом лишь то, что

происходит перед судьей, включая процедуру "предварительного слушания".

Полицентризм, наличие

относительно независимых дублирующих подсистем усиливают надежность системы,

хотя и увеличивают расходы на ее функционирование.

Учитывая, однако, наши

государственно-правовые традиции, а также крайнюю стесненность в материальных,

финансовых и кадровых ресурсах, следует, видимо, ориентироваться на

моноцентризм и иерархическое построение аппарата предварительного следствия в

РСФСР. Распределение между республиканскими и союзными органами расследования -

предмет Союзного договора или иного соглашения между союзными республиками.

Таким образом,

создание единого самостоятельного Следственного Комитета РСФСР не противоречит

замыслам настоящей концепции. Кроме того, с его учреждением сотни сотрудников

правоохранительных органов связывают свои ожидания, надежды на улучшение

условий работы и материальной обеспеченности.

Нужно, однако,

обратить внимание на производимую между делом в ходе обсуждения подмену тезиса.

Методологически неверно связывать повышение эффективности следствия

(процессуальная сфера) с возведением каких бы то ни было административных

структур, раздачей кресел и чинов. Уголовно-процессуальное право не знает

понятия "Следственный комитет", наделяя властными полномочиями только

единоличного следователя. Организационная работа и структурные преобразования

остаются за рамками УПК РСФСР, ему безразличны. Все законодательство

сконцентрировано на фигурах субъектов процесса, и в частности, следователя.

Поэтому в грядущих

реформах должно быть обеспечено при любом варианте: в привычной нам

"пирамиде" или занесенной из-за моря плюралистской

системе-верховенство юстиции над администрацией, преобладание внутреннего

убеждения над приказом начальства, введение в ткань правоотношения личности

вместо машинообразного исполнителя. Нам по пути со всякой, где следователь

независим в своих решениях от вмешательства непроцессуальных фигур.

Следователь, в отличие

от лиц, производящих дознание, - не служитель администрации, не чиновник.

Поэтому уже сегодня можно сказать, что неприемлемо в проектах устройства Следственного

комитета РСФСР и должно быть отвергнуто. Недопустимы по крайней мере

нижеследующие решения:

- процессуальное

подчинение следователя административным начальникам (начальники следственных

отделов, комитетов и т. д.), наделение последних процессуальными полномочиями,

правом контролировать ход и результаты расследования, пересматривать

постановления следователя;

- определение правил

последственности в зависимости от уровня подразделения Следственного комитета;

- дисциплинарная

ответственность следователя перед руководителями Следственного комитета;

- иерархическая

организация процессуальных связей, когда команды изливаются сверху вниз, а

обратная связь так же затруднительна, как подбрасывание вверх дождевой воды;

- военизация

Следственного комитета, обмундирование следователей в форму армейского или

милицейского образца, введение в отношения уставного духа и жесткой

субординации;

- соединение

следственных и дознавательских подразделений под крылом одного ведомства.

Центральной фигурой

Следственного комитета должен быть следователь. Существование руководителей

всех уровней оправдано лишь в качестве организаторов его работы, осуществляющих

ресурсное и методическое обеспечение расследования, начальствующих над

техническим персоналом. Допустимо также создание органов "следовательского

самоуправления", наделенных властными функциями (рассмотрение

дисциплинарных дел следователей, постановка вопроса об увольнении начальников

следственных подразделений, разработка мер по улучшению следственной работы и т.

п.).

В связи с планами

создания Следственного комитета следует обратит особое внимание на то, как

такая организационная структура будет согласована с состязательным построением

предварительного расследования. Следственный комитет и прокуратура - два

подразделения структуры обвинительной власти, которая, как на досудебных, так и

в судебных стадиях уголовного процесса представляет свои действия и решения на

рассмотрение суда. Суд наделяется правом разрешать все конфликты между

обвинением и защитой в ходе расследования (если прокурор не примет

удовлетворяющее защиту решение). Суд будет давать разрешение на проведение

действий, связанных с ограничением конституционных прав и свобод, рассматривать

жалобы на следователя, разрешать и продлевать предварительное заключение, рассматривать

отвергнутые следствием ходатайства защиты. Уже на первом этапе реформы судебный

контроль заменит прокурорский надзор за расследованием при сохранении за

прокуратурой функции процессуального руководства следствием. Постепенно суд

будет все более оснащаться функциями рассмотрения и разрешения всех вопросов,

которые обвинение и защита, проводя свое расследование, будут ставить перед

судом. Судья в этой стадии будет признавать доказательствами представленные

сторонами материалы, указывать на необходимость их пополнения, проведения

дополнительных следственных действий, признавать собранные данные

недостаточными для предъявления обвинения в суде. Фигура такого (следственного)

судьи не аналогична фигуре нынешнего следователя, не состоявшего при судебном

ведомстве и при всей его возможной независимости в следственном комитете не

могущего выполнять судебную по существу функцию в состязательном расследовании.

Возможны два пути

формирования состязательного расследования: либо через создание Следственного

комитета как службы обвинительной власти при обеспечении активности защиты в

расследовании и судебном разрешении спорных или касающихся ограничений прав

личности вопросов; либо через ведение института следственных судей в судебном

ведомстве при признании за действующим следственным аппаратом функций

вспомогательной службы прокуратуры.

 Р9101203

8. АДВОКАТУРА И

ОКАЗАНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

Квалифицированная

правовая помощь населению немыслима без расширения организационных и правовых

возможностей адвокатуры. Нужна реформа адвокатуры, которая позволила бы вывести

ее из- под контроля Министерства юстиции, обеспечить независимость и высокий

престиж судебной защиты. Уровень развития адвокатуры - индикатор состояния

демократии в обществе, один из признаков защищенности прав человека.

Предполагается

закрепить в Конституции, что для оказания квалифицированной юридической помощи

гражданам и организациям действует независимая адвокатура.

Необходимы резкое

увеличение численности адвокатуры и такая организация работы адвокатов, которая

будет обеспечивать реальное расширение юридической помощи, в том числе участие

защитников в уголовном судопроизводстве с момента объявления подозреваемому

постановления об аресте или протокола о задержании.

Действующее Положение

об адвокатуре РСФСР замалчивает вопрос о независимости адвоката,

характеризуется избыточностью правовой регламентации, порой неверно определяет

взаимоотношения коллегий адвокатов и государственных органов.

Разрабатывая Закон об

адвокатуре РСФСР, следует отказаться от его корректировки всякого рода

подзаконными актами, то есть исключить из него отсылочные к ним нормы. Закон

должен гарантировать независимость адвокатуры как самоуправляемой общественной

организации и быть посвящен взаимоотношениям коллегий с государственными

органами, их должностными лицами, гражданами. Коллегия адвокатов вправе по

собственной инициативе принимать любые решения, не противоречащие действующему

законодательству, а потому дозволительный порядок регуляции ее деятельности

недопустим. Внутренние вопросы адвокатуры могут быть решены в уставах коллегий.

В Законе об адвокатуре

и уставах коллегий адвокатов должны быть отражены следующие принципиальные

положения:

- добровольность

вступления в коллегию и выхода из нее;

- сочетание личных,

коллегиальных (адвокатских), общественных и государственных интересов;

- материальная

заинтересованность и социальная справедливость;

- коллегиальность

руководства;

- активное участие

адвокатов в жизни коллегии, свободном и деловом обсуждении ее работы;

- избрание путем

прямых выборов при тайном голосовании на альтернативной основе органов и лиц,

осуществляющих в коллегии функции руководства, их систематическое обновление и

регулярная отчетность перед адвокатами;

- самоуправление

коллегии, включая самостоятельность решения вопросов о ее численном составе,

приеме, отчислении, исключении и дисциплинарной ответственности;

- защита

профессиональных прав и интересов членов коллегии и внимательное отношение к их

нуждам и запросам;

- обязанность адвоката

соблюдать требования закона, хранить профессиональную тайну и выполнять свой

долг перед клиентом на высоком профессиональном уровне, а также блюсти правила

адвокатской этики, запрет для адвоката признавать виновность подсудимого, когда

он отрицает, что совершил преступление;

- льготное

налогообложение коллегий адвокатов.

Придавая существенное

значение повышению роли адвокатуры, необходимо покончить с недоверием к

адвокатам. Законодательство ряда зарубежных стран предусматривает их участие в

правотворческом процессе.

В отличие от других

участников подготовки проектов решений, адвокаты не связаны принадлежностью к

какому-либо ведомству и могут выступать независимыми экспертами. Их знание

судебной практики и постоянное общение с гражданами, несущими в юридическую

консультацию свои беды, небесполезно для оценки возможной эффективности

законопроектов. Следовало бы наладить официальное информирование коллегий

адвокатов Российской Федерации о подготовке нормативных актов по вопросам,

затрагивающим конституционные права и свободы граждан, направление коллегиям

проектов нормативных актов на рецензирование.

Уважая многотрудную

адвокатскую работу, не нужно преграждать путь в судебные залы юристам, не

входящим в коллегии и желающим практиковать вне ее рядов.

Поле деятельности по

оказанию юридической помощи населению столь обширно и не пахано, а монополия в

какой бы то ни было сфере столь губительна, что не следует использовать иные

рычаги, помимо конкуренции, для установления преимуществ услуг адвокатуры перед

правовыми услугами, которые берутся оказывать правовые фирмы, кооперативы,

индивидуально работающие консультанты-юристы. Соревнование их с традиционными

коллегиями адвокатов пойдет на пользу обеим сторонам. Но непременными условиями

выдачи лицензии на оказание юридической помощи должны стать: высшее юридическое

образование претендента, способность его преодолеть некие моральные цензы

(отсутствие судимости, например), наличие опыта работы по юридической

специальности, сдача квалификационного экзамена специальной комиссии с участием

судей, адвокатов, преподавателей юридических вузов, научных работников в

области права.

Результаты таких

квалификационных экзаменов будут, в частности, определять право выдержавшего

экзамен выступать перед судом того или иного уровня. Дифференциация лиц,

оказывающих юридическую помощь, возможна также и в адвокатуре.

9. МИНИСТЕРСТВО

ЮСТИЦИИ РСФСР

Наркомат юстиции был

образован уже на второй день после Октябрьской революции. До 1922 года он

осуществлял надзор за законностью и управлял исправительно-трудовыми учреждениями.

В 50-е годы предпринимались попытки и вовсе отказаться от "министерства

справедливости", а судебное управление было возложено на вышестоящие суды.

После восстановления Министерства юстиции СССР в 1970 г. оно вновь обрело эту

функцию. Затем, уже во времена перестройки, полномочия органов юстиции были

существенно ограничены, и организационное руководство судами трансформировалось

в организационное обеспечение их деятельности.

Развитие независимой

судебной власти требует переориентации юстиции на вопросы материально-технического

обеспечения деятельности судов и исполнения судебных решений.

I) ФОРМИРОВАНИЕ

СУДЕЙСКОГО КОРПУСА

На Министерство

юстиции могут быть возложены следующие функции по формированию судейского

корпуса:

- определение кадровой

потребности судов путем исследования объективно нормальных пределов служебной

нагрузки судей и систематического слежения за реальным объемом судебной работы;

- внесение

представлений о введении дополнительных судейских должностей;

- подбор кандидатов на

судейские должности вне судебной системы и их рекомендация органам судейской

корпорации для оценки пригодности к судебной работе;

- прогнозирование

необходимой численности обучающихся в системе высшего юридического образования

для пополнения кадров судов, участие в разработке программ обучения и приеме

вузовских экзаменов;

- определение числа

мест для стажировки будущих судей;

- организация

учреждений, обеспечивающих повышение квалификации работающих судей;

- ведение

статистического и персонального учета сведений о судейских кадрах.

Из полномочий

Министерства юстиции должны быть исключены принадлежащие ему и его органам на

местах права на возбуждение в отношении судьи дисциплинарного производства, на

представления о присвоении судьям квалификационных классов и об их удалении с

должности.

   2) МЕРЫ ПО

ОРГАНИЗАЦИОННОМУ И МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОМУ

      ОБЕСПЕЧЕНИЮ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СУДОВ

   На Министерство юстиции

следует возложить:

- организацию

строительства и оборудования судебных помещений, а также

материально-техническое обеспечение судебной деятельности за счет

централизованных фондов, выделяемых Министерству из республиканского бюджета;

- обеспечение судов

кадрами технических работников и вспомогательного персонала (секретари судебных

заседаний, секретари судов, консультанты, делопроизводители, машинистки,

операторы ЭВМ,архивариусы);

- подбор кадров

судебных исполнителей и контроль за их деятельностью;

- организацию

социального обеспечения судей (помещение в лечебные учреждения, предоставление

жилой площади, организация отдыха, направление детей в ясли, сады и иные

детские учреждения);

- информационное

обеспечение системы юстиции (прежде всего нормативным материалом).

Организационное

обеспечение деятельности судов как функция Министерства юстиции не может

включать ни рассмотрение жалоб на судей, ни проверку в судах соблюдения сроков

рассмотрения дел.

3) РУКОВОДСТВО

ЭКСПЕРТНЫМИ УЧРЕЖДЕНИЯМИ

В ведении Министерства

юстиции должны находиться организация учреждений экспертизы и руководство их

деятельностью. Это позволит исключить ведомственную разобщенность экспертных

служб и их зависимость от "заказчиков" исследований, в особенности,

от МВД и КГБ. Кроме того, "свой" специалист часто используется как

квазиэксперт, привлечением которого пытаются заменить назначение и проведение

экспертного исследования в соответствии с уголовно-процессуальным

законодательством.

4) ВЕДЕНИЕ

СТАТИСТИЧЕСКОГО УЧЕТА

Необходимо дальнейшее

развитие функции Министерства юстиции по ведению статистического учета.

Министерство юстиции должно стать органом, собирающим статистические данные обо

всей системе юстиции. В нем следует сосредоточить всю информацию о правовых

конфликтах, начиная от поступления сигнала о преступлении до исполнения

наказания, от обращения с исковым заявлением до исполнения судебного решения.

Одним из постоянных

объектов статистического наблюдения должны быть денежные поступления в бюджет,

полученные в результате деятельности судов и других учреждений юстиции (помимо

возмещения причиненного преступлением ущерба), в частности, суммы, полученные

от конфискации имущества, удержаний из заработков осужденных к исправительным

работам без лишения свободы, взысканные судами штрафы, госпошлины и судебные

издержки.

5) ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ

УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Министерство юстиции

должно отвечать за осуществление уголовно-исполнительной политики, организацию

учреждений для исполнения уголовных наказаний (кроме охраны), подготовку кадров

для этих учреждений, их инспекцию, разработку и осуществление мер по

ресоциализации осужденных.

Ему же следует поручить

работу с кадрами судебных исполнителей и контроль за исполнением судебных

решений.

6) "МИНИСТЕРСТВО

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА"

Основной функцией

Министерства юстиции должна быть работа над законодательством в качестве

юридического консультанта правительства, а именно:

- разработка

законопроектов по поручению Президента РСФСР и формируемого им правительства;

- подготовка

заключений к проектам, представляемым в законодательные органы, предварительный

контроль их конституционности;

- подготовка

заключений по петициям (обращениям граждан в парламент с предложениями о

принятии законов);

- обеспечение

согласования вновь принимаемых законов с действующим законодательством и

контроль за формой изложения законодательного материала (аспект юридической

техники);

- кодификация и

систематизация законодательства, подготовка и издание Свода Законов РСФСР.

10.

МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЮСТИЦИИ

Суды и судьи сегодня

фактически включены в структуру местной власти и, следовательно, в систему

формальных и неформальных связей с представителями местных органов, так как

расходы на содержание суда зависят и от ассигнований из местного бюджета.

Местные власти готовы иногда идти на дополнительные расходы, чтобы содержать

"свой" суд, или, напротив, не решают вопросов ресурсного обеспечения

судов. Но юстиция не должна быть ни содержанкой местных органов власти, ни

нищенкой. Необходимо построенное на единых принципах централизованное ресурсное

обеспечение судов за счет бюджета Союзной республики, что избавит возглавляющих

суды председателей от переговоров с местным Советом и его исполкомом по поводу

улучшения материально-технического оснащения суда, явится одной из

дополнительных гарантий равного положения судей во всех регионах РСФСР и базой

для последовательной реализации равенства граждан перед судом, поскольку

условия работы судов будут выравнены.

Материально-техническое

обеспечение юстиции должно быть функцией соответствующего министерства,

выступающего фондодержателем и генеральным заказчиком капитального

строительства. Министерство юстиции должно иметь достаточные средства на

содержание экспертных учреждений, компенсацию судебных издержек, оплату труда

привлекаемых экспертов и специалистов, компенсацию присяжным. Расходы на

содержание судов надлежит указывать в республиканском бюджете отдельной

строкой.

Не следует думать, что

юстиция - это приживалка, которую кормят из милости. Суды и следователи не

только заслужили высший уровень комфорта своим трудом, но и приносят дивиденды

в реальном денежном исчислении. Так, в 1990 г. суды и нотариальные конторы

перечислили в государственный бюджет 460 млн. рублей, а затраты на их

содержание составили половину этой суммы - 229,6 млн. рублей. Постановление

Верховного Совета СССР от 4 августа 1989 г. "О порядке введения в действие

Закона СССР "О статусе судей в СССР" прямо имело в виду улучшение

материального обеспечения работников юстиции "за счет упорядочения ставок

государственной пошлины".

Правда, немалые

средства, которые поступают в карман государства из судов и благодаря их

деятельности, пополняют местный бюджет - ему перечисляются суммы взыскиваемых

судом штрафов, госпошлины, средства, полученные от реализации конфискованного

имущества и т. д. Следует предусмотреть, чтобы часть этих приносимых юстицией

доходов перечислялась из местного бюджета в республиканский со специальным

назначением на финансирование судов.

К числу первоочередных

мер, которые следует предпринять в ходе судебной реформы в области

материально-технического обеспечения деятельности судов и других

правоохранительных органов, относятся:

- ускорение

делопроизводства, освобождение судей, прокуроров и следователей от рутинной

работы за счет внедрения новых информационных технологий, установки

персональных и "больших" ЭВМ, создания автоматизированных рабочих

мест;

- облегчение доступа к

нормативному материалу и материалам судебной практики за счет создания

вычислительных сетей;

- включение в штаты

органов расследования протоколистов, помощников следователей;

- обеспечение

оперативного изготовления и полноты протоколов судебных заседаний за счет

широкого применения стенографирования, звукозаписи и т. д.;

- установление

приоритетности "плановых" экспертных исследований по сравнению с

хоздоговорными;

- оснащение

правоохранительных органов множительной аппаратурой и улучшенными образцами

печатных машин;

- непременное

включение в проекты судебных зданий комнат свидетелей, сторон, конвойных

помещений;

- гарантирование

безопасности присутствующих в суде силами подразделений судебной милиции (на

первом этапе - прикомандирование к судам сотрудников местного УВД);

- включение в

судоустройственные акты и в штатное расписание судов судебных распорядителей

(приставов);

- оснащение зданий

правоохранительных органов современными системами охранной сигнализации;

- оснащение

совещательных комнат средствами сигнальной связи с помещениями конвоя.

11. СУДЕБНО-ПРАВОВАЯ

СТАТИСТИКА

Сухие цифры

судебно-правовой статистики вследствие того значения, которое им повсеместно

придается в обществе "социалистического учета и контроля", оказались

самоценными, стали влиять на поведение конкретных правоприменителей. Стремление

достичь наилучшего показателя в штучной, индивидуальной, творческой работе

продолжает приводить к подмене оценки подлинного значения юстиции

процентоманией.

Традиционная

методологическая ошибка состоит в том, что закон больших чисел, вскрывающий ход

общественных процессов, бессилен указать на пороки немассовидных явлений и

установить коллективную или личную виновность правоприменителей. Варьирование

статистическими показателями и придание то одному из них, то другому ведущего

значения для судеб и карьеры судей, прокуроров, оперуполномоченных и

следователей по этой причине порождает лишь все более изощренные манипуляции.

Например, с некоторых пор уголовное дело считается раскрытым не с момента задержания

подозреваемого, а при направлении дела в суд. Поднаторевшие органы дознания

начинают зарабатывать "палочки" в статотчетности за счет прекращения

дел по нереабилитирующим основаниям и отказов в их возбуждении со ссылкой на

статью 10 УПК РСФСР. Хлопот меньше, а дело все равно "раскрыто",

виновный изобличен, хотя и не признан таковым судом.

Правовая статистика -

это способ получения информации о деятельности юстиции, а не средство оценки

качества работы ее конкретных служителей. В силу этого предлагается изменить

сам доход к оценке деятельности органов внутренних дел, прокуратуры, суда и

выделить три уровня оценок.

На первом уровне

(РСФСР, республики в ее составе, края, области, автономные области и автономные

округа) достаточно анализировать лишь позитивные и негативные статистические

тенденции и факторы, их порождающие. Это необходимо для планирования масштабных

социально-экономических и политических мероприятий, подтверждения правильности

избранных законотворческих решений, но совершенно бесполезно при раздаче наград

и наказаний конкретным людям.

Второй уровень оценки

связан с проверкой деятельности объекта (органа) областного, краевого или

районного звена. Средством осуществления такой проверки должна быть

формализованная методика, предельно ограничивающая субъективизм ревизоров.

Полученные сведения в силу их сравнимости расширят информационную базу для

управленческих решений общерегионального значения по конкретным линиям работы.

Третий уровень оценки

- это оценка профессиональной деятельности конкретных должностных лиц. Здесь

критерием должно быть лишь соответствие или несоответствие их действий

однозначно интерпретируемым требованиям закона (преимущественно

процессуального) и иных стандартов поведения (кодекс профессиональной этики,

например), но никак не статистические показатели. Бессмыслицей является здесь и

оценка по конечному результату, поскольку он может зависеть от иных, кроме

профессионализма должностного лица, факторов, в том числе внешних и случайных.

Ориентация на показатели, широко распространенная на практике, только побуждает

работника бороться за цифровой результат любой ценой, порождает неверие в

справедливую оценку своей работы, стремление подстроиться под мнение

начальства, убивает уважение к закону.

Наложение

дисциплинарных взысканий за следование собственному внутреннему убеждению,

которое у различных субъектов уголовно-процессуальной деятельности может и не

совпадать, ослабляет надежность системы функционирования уголовной юстиции.

Лица, действующие на протяженных во времени различных этапах производства, не

должны быть связаны круговой порукой. Иначе ответственность

деперсонифицируется, распределяясь между всеми, кто "приложил руку",

до ее полной неразличимости. Совершенно недопустимо возлагать на вышестоящие

суды ответственность за деятельность нижестоящих, ставя им в вину снижение

числа приговоров, оставленных без изменения: в противном случае они начинают

покрывать допущенные ошибки.

Должны быть выделены и

соблюдены принципы формирования оценок деятельности на каждом из упомянутых

уровней. К таким принципам относятся следующие:

- невозможность

выделения "главного" показателя, поскольку цели функционирования всей

системы юстиции множественны, а задачи, решаемые в каждом из ее звеньев -

многообразны;

- стимулирование

использования каждой последующей инстанцией своих контрольных полномочий, чем

повышается надежность системы;

- поощрение борьбы с

наиболее опасными искажениями целей законодателя в каждом из звеньев юстиции, в

особенности - с нарушениями прав и законных интересов личности.

Задача регистрации

преступлений может остаться за органами внутренних дел, но при условии

выделения специальной службы регистрации сообщений о совершенных преступлениях

и независимости ее от следственных и оперативно-розыскных подразделений.

Ответственность за всю правовую статистику предполагается возложить на

статистическую службу Министерства юстиции РСФСР.

12. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

1) ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ

Стоящая перед

уголовной юстицией цель реализации уголовного закона обуславливает ее

предназначение: 1) выявить и пресечь преступление; 2) раскрыть преступление; 3)

осудить виновного; 4) предотвратить необоснованное привлечение к уголовной

ответственности, а также осуждение и наказание лица, чья виновность не

доказана.

В деятельности

правоохранительных органов, связанной с уголовной юстицией, необходимо выделить

следующие ее разновидности:

- регистрацию сведений

о совершенных преступлениях;

- оперативно-розыскную

деятельность;

- расследование;

- надзор за

законностью расследования;

- применение

специальных (не юридических) познаний в целях реализации уголовного закона;

- уголовное

преследование (государственное обвинение);

- осуществление защиты

от обвинения;

- отправление

правосудия;

- судебный надзор за

законностью в правосудии;

- надзор за

законностью при исполнении наказания;

- регистрацию сведений

о результатах деятельности всех органов уголовной юстиции.

Уголовно-процессуальное

законодательство, а также основные организационные принципы построения системы

уголовной юстиции должны взять на вооружение требования теории организации и

учесть специфику правоохранительной деятельности. Эти принципиальные требования

могут быть представлены следующим образом:

1) один и тот же орган

объективно не может обеспечить эффективное выполнение различных видов деятельности;

2) одинаковую по виду

и методам деятельность не следует возлагать на разные органы системы;

3) использование

разными органами системы уголовной юстиции их специфических методов для

достижения общей цели повышает надежность системы в целом;

4) связи между

звеньями государственных органов в системе уголовной юстиции должны выражаться

в максимально полной передаче информации от одного к другому, поскольку в

уголовном судопроизводстве идет последовательно развивающийся процесс с

нарастающей концентрацией информации о преступлении;

5) целесообразно

установленние контроля одного государственного органа юстиции над другим, что

позволит противостоять накапливанию негативных последствий единожды принятого

неверного решения;

6) критерием

ответственности не являются основанные на внутреннем убеждении оценки

контролирующих (последующих) звеньев уголовной юстиции; контролирующие и

последующие звенья не отвечают за ошибки контролируемых и предыдущих звеньев

уголовной юстиции;

7) недопустима

самоподконтрольность, когда субъект уголовного процесса разрешает жалобы и

ходатайства по поводу его собственных действий.

Следование этим

правилам необходимо для преобразования системы уголовной юстиции России на

разумных началах.

2) СУД ПРИСЯЖНЫХ

Устранение

неразумности организации юстиции и взаимоотношений ее органов не является

достаточной гарантией торжества демократических идеалов. Хорошо сделанная

машина останется совершенной оболочкой, если не будет одухотворена. Поэтому

"высоколобые" научные идеи нужно соединить с запросами

гуманистической политики и житейским здравым смыслом.

В Великобритании

стремятся подбирать присяжных из числа "пассажиров Клефемского

омнибуса", то есть средних англичан. Не для воплощения очередной утопии,

не для подгонки живой жизни под умозрительные схемы, но для блага человека

задумывается судебная реформа. Ключевые решения не будут дистиллированными,

поскольку химическая чистота делает невозможным зарождение жизни. Судебная

реформа, как она воплощена в настоящей концепции, нацелена на пробуждение общественной

совести во имя достижения правды в экстремальных условиях борьбы человека за

свою жизнь, свободу и доброе имя.

Как ни призывает

научная логика начинать перечисление основных решений с преобразований в

области теории доказательств или судебного контроля, первой остается самая

выстраданная и наиболее укоренившаяся в сознании людей надежда на суд

присяжных.

Отношение к суду

присяжных есть индикатор правосознания и готовности к глубинным реформам, тот

"предел, его же не перейдеши" для чиновных демократов, за которым

начинается раскрепощенность юстиции. После бурных парламентских обсуждений в

ноябре 1989 г. была принята статья II Основ законодательства Союза ССР и

союзных республик о судоустройстве, допускающая возможность решения судом

присяжных вопроса о виновности подсудимого, которому грозит смертная казнь или

лишение свободы на срок свыше десяти лет.

Особенностью суда

присяжных является раздельное существование в нем "судей права"

(юристы-профессионалы) и "судей факта" (жюри присяжных заседателей).

Последние решают вопрос о виновности. Первые ведут процесс, решают так

называемые "правовые вопросы" (например, прекращение дела за

истечением срока давности, определение допустимости доказательств), формулируют

вопросы для жюри, напутствуют присяжных, а затем, в соответствии с их

вердиктом, составляют приговор, то есть подбирают надлежащую статью

уголовно-материального права и назначают наказание. Присяжные не несут

ответственности за свой вердикт, не объясняет его и наделены правом

безмотивного оправдания.

Многие практические

работники правоохранительных органов, как показали социологические опросы,

поддерживают учреждение суда присяжных. 70% опрошенных судей, 56% следователей

и 60% прокуроров высказались в его пользу (24% судей, 30% следователей и 34%

прокуроров - против).

Говоря о преимуществах

суда присяжных, обычно указывают на его более широкую коллегиальность,

бесспорную независимость и, следовательно, меньший риск злоупотреблений и

судебных ошибок. Присяжных не будут беспокоить ведомственные отчетные показатели,

но лишь судьба подсудимого. Вклад народных представителей в судебный поиск

истины состоит не более и не менее чем в свежем взгляде, не замутненном

функциональной позицией. Соглашаясь с вышесказанным, нельзя дополнительно не

отметить, что к числу достоинств суда присяжных относятся:

- привнесение в

атмосферу казенной юстиции житейского здравого смысла и народного

правосознания;

- стимулирование

состязательности процесса;

- способность

испытывать правоту законов применительно к конкретному случаю.

Известно, что за

рубежом не более 3-4% дел проходит через суды присяжных, но они существуют как

гарантированная для всех возможность. И в том есть глубокий смысл. Суд

присяжных, как и всякое человеческое установление, имеет собственную область

применения, вне которой он в лучшем случае бесполезен. Это - не инструмент

рутинной юстиции, оперирующей удовлетворяющим всех шаблоном. Там, где

стабильность важнее правды и законность уместнее справедливости, - достаточно

коронного судьи - профессионала. Но если применение закона окажется большей

жестокостью, чем содеянное преступление, если подсудимый верит в собственную

невинность, если общество не может, самоустранившись, доверить решение

государству - тут поле деятельности присяжных.

Словом, суд присяжных

выступает в качестве средства разрешения нестандартных ситуаций, где из-за

тяжести возможных последствий опаснее погрешить против справедливости, нежели

против веления абстрактной правовой нормы.

Поэтому предполагается

его внедрение только по делам о преступлениях (не уголовных проступках),

грозящих виновному лишением свободы на срок свыше 1 года или более суровым

наказанием. При этом по делам о преступлениях, наказуемых смертной казнью, а

также по некоторым другим (превышение власти, тяжкие преступления против личности)

слушание перед жюри окажется обязательным, а в остальных случаях -

факультативно зависящим от воли обвиняемого.

Дежурными возражениями

против учреждения суда присяжных служат три аргумента, которые можно условно

назвать "корпоративным отрицанием", "доводом к кошельку" и

"апелляцией к законности".

Некоторые жрецы

Фемиды, не исключая и Председателя Верховного Суда СССР, боятся принижения роли

судьи-профессионала и ссылаются на сложность уголовных дел, которую нельзя

постичь непосвященному в тонкости юриспруденции. Между тем суд присяжных как

раз и предполагает разделение труда: юрист решает правовые вопросы,

обеспечивает законность производства, руководит ходом разбирательства; жюри,

состоящее из простых налогоплательщиков, - вопросы факта ("было - не было",

"совершил - не совершил", "виноват - не виноват"). Никаких

юридических познаний для этого не нужно; достаточно здравого смысла и

жизненного опыта, или, выражаясь научным языком, "накопления в сознании

субъекта достаточного количества схем причинности". Столь же

несостоятельны ссылки на трудности разбирательства хозяйственных преступлений и

правонарушений в технических сферах (крушения, компьютерные преступления,

хищения путем манипуляций в производственном цикле). Во-первых, сам судья не

специалист в этих областях, а во-вторых, для того и вызываются эксперты, чтобы

понятным языком дать пояснения, ответить на поставленные вопросы, устранить

сомнения и неясности.

Говорят, что присяжные

дороги. Это соответствует действительности, но лишь применительно к каждому

отдельно взятому процессу: покладистая пара народных заседателей обходится

дешевле, тем паче, что раскошеливаться приходится не казне, а предприятиям по

месту работы вызванных. Но дороговизна судопроизводства в масштабе республики

может быть смягчена редким употреблением суда присяжных (после всплеска

интереса к этой форме судопроизводства неизбежен спад, ибо закоренелым

преступникам рассчитывать на снисхождение жюри не приходится, а в большинстве

случаев достаточно эффективен обычный процесс перед судьей). Декриминализация

уменьшит количество деяний, подсудных присяжным и вообще судам общей

юрисдикции.

Собственно, имеются

научные данные об оптимальном количестве членов образованной для решения

конкретных вопросов малой группы. Социальная психология указывает на промежуток

от 6 до 15 человек. Нижняя грань определена благодаря фиксации резкого

изменения характера внутри групповой дискуссии при принятии совместного

решения. Превышение другого порога ведет к фактическому распадению малой группы

на подгруппы, начинающие реализовывать коллективные интересы. Именно это

наблюдается в парламентах и их президиумах. Интуитивное понимание таких

обстоятельств воплотилось в законодательстве. Так, в штате Флорида скамья

присяжных формируется из 6 человек. В царской России она состояла из 12

комплектных и двух запасных присяжных.

Предполагается

рассматривать участие в делах в качестве присяжного как общегражданскую

повинность, распространяющуюся на всех совершеннолетних неопороченных граждан.

Рассмотрим и последний

аргумент против суда присяжных; при таком суде мы, как полагают некоторые, не

добьемся утверждения единой для всех законности.

Правда, мировая

практика последнего времени показывает, что обвинительные приговоры суда

присяжных в подавляющем большинстве случаев обоснованны. Карательная практика

присяжных в Российской Империи отличалась даже большей стабильностью и

однородностью, чем решения судебных палат. Никто не собирается отказываться от

кассационной проверки законности производства в суде присяжных, гарантом

которой остаются профессиональные судьи.

Но критиков суда

присяжных на самом деле пугает другое: оправдательный приговор, если он

постановлен с соблюдением всех процедурных правил, не подлежит отмене. Между

тем даже действующее законодательство содержит ростки неформального подхода к

вопросам уголовного преследования и применения наказания. Статья 6 УПК РСФСР и

сейчас дает право суду, прокурору, следователю, органу дознания не привлекать

лицо к уголовной ответственности, если совершенное им деяние вследствие

изменения обстановки потеряло характер общественно опасного или само лицо

перестало быть общественно опасным. Скорее всего, не удалось бы добиться

обвинительного вердикта и осуждения хозяйственных руководителей, нарушавших

устаревшие инструкции ради повышения производительности труда и благосостояния

работников, матерям, не донесшим на своих детей, прокурору, вооружившему

население конфискованными ружьями, чтобы дать отпор насильникам и погромщикам.

Думается, что

коллективный разум и совесть присяжных, сдерживающих карающий меч во имя

справедливого разрешения дела, суть достаточные гарантии правопорядка. Пока в

правосудии обнаруживается дефицит милосердия, не нужно бороться с его избытком.

Только при условии

введения суда присяжных можно рассчитывать на сохранение за юстицией

самостоятельной роли в системе сдержек и противовесов.

3) ДРУГИЕ КЛЮЧЕВЫЕ

РЕШЕНИЯ

Как понятно из

предыдущего изложения, пореформенный уголовный процесс утратит

унифицированность и обогатится новыми подходами.

Уголовное судопроизводство

будет дифференцировано в зависимости от:

- категории

рассматриваемого правонарушения (дела об уголовных проступках будут слушаться

мировыми судьями, а о преступлениях единоличными судьями, коллегиями из трех

судей, судами присяжных);

- участия присяжных

заседателей (появляются особые институты: безмотивного отвода присяжных,

напутственного слова судьи и др.): кроме того, оправдательные вердикты

присяжных будут проверяться вышестоящими инстанциями лишь с точки зрения

законности условий их постановления;

- апелляционного или

кассационного порядка пересмотра решений, состоявшихся в суде первой инстанции;

при этом апелляционное производство предполагает новое рассмотрение дела с

привлечением всех, в том числе и дополнительных, доказательств;

- характера принимаемых

решений (предполагается до некоторой степени разделять порядок разрешения

правовых вопросов и вопросов факта, а также назначения наказания; известно, что

в англосаксонских странах "sentensing", то есть определение меры

воздействия на осужденного, отделено во времени и процессе от процедуры

признания виновным, а во Франции категорически запрещено сообщать сведения о

прежней судимости лица).

Из процесса

предполагается устранить чуждые ему административные влияния. Будет упразднено

дознание как особая форма предварительного расследования, власть начальников

следственных отделов над следователями. Подбор судебных составов и

распределение дел перестанут осуществляться волевым порядком и закулисно; свою

роль сыграют вероятностные методики (жребий и др.). Особенно важно, чтобы

процессуальные решения принимались процессуальным же образом, то есть в

специально установленных общеизвестных демократических формах. Это, в

особенности, касается порядка решения вопроса об истребовании дел для проверки

и принесения протеста.

Функции

административного (прокурорского) принуждения к исполнению процессуальных

обязанностей и соблюдению законности следует, таким образом, заменить судебным

контролем на досудебных стадиях процесса, который обеспечит реальную

состязательность на этих этапах и охватит:

- меры пресечения, в

особенности арест (это, кстати, соответствует нашим международным

обязательствам);

- надлежащее

содержание лиц в местах предварительного заключения, при проведении

стационарных судебных экспертиз;

- правильность

прекращения и приостановления уголовных дел;

- разногласия между

следователем и прокурором, между обвинением и защитой по поводу направления

следствия и содержания важнейших процессуальных решений;

- жалобы и заявления

субъектов процесса в связи с действиями и решениями следователя и прокурора.

Из судебной

деятельности пореформенным законодательством должны быть изъяты все рудименты

обвинительной роли суда, а именно:

- право возбуждать

уголовный дела;

- обязанность суда

направлять подсудимому копию обвинительного заключения;

- обязанность

восполнять пробелы предварительного расследования за счет самостоятельного

поиска доказательств;

- оглашение судом

обвинительного заключения;

- право первого

допроса подсудимого и сторон;

- обязанность

продолжать процесс при отказе прокурора от обвинения;

- обязанность

направлять уголовные дела на доследование при неполноте расследования;

- право председателей

вышестоящих судов приносить протесты против интересов осужденного по мотивам

необоснованного оправдания и применения закона о менее тяжком преступлении или

излишней мягкости назначенного наказания.

Уголовный процесс

нужно построить на началах подлинной состязательности. Тем самым предлагается

не только совершенное разделение и персонификация функций обвинения, защиты и

разрешения дела, не только равноправие сторон обвинения и защиты, но и

предоставление им в законодательном порядке равных возможностей по воздействию

на окончательное решение суда.

В области собирания и

проверки доказательств в связи с этим планируется значительное расширение прав

на привлечение доказательств. В соответствии с Международным пактом о

гражданских и политических правах обвиняемому гарантируется право на допрос и

вызов его свидетелей на тех же основаниях, какие существуют для свидетелей, показывающих

против него. Никто не может отказать стороне в приобщении доказательства,

вызове или допросе свидетеля. Стороны вправе за свой счет получать копии

следственных актов и протоколов следственных действий, совершаемых с их

участием, когда это специально не будет признано противоречащим интересам тайны

расследования.

Особо нужно оговорить,

что доказательства, характеризующие личность обвиняемого, не будут доводиться

до сведения присяжных заседателей в совокупности со сведениями о совершенном

деянии и должны исследоваться после ответа присяжных на вопрос о виновности.

В области оценки

доказательств законодательно могут быть урегулированы лишь критерии их

допустимости, а апелляционно-кассационная практика определит только некоторые

подходы к признанию их относимыми и достоверными; в остальном же сохранится

принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению.

Таким образом, в числе

ключевых решений судебной реформы, наряду с введением суда присяжных,

предлагаются следующие:

- дифференциация форм

уголовного судопроизводства;

- судебный контроль за

законностью и обоснованностью производства на ранних стадиях процесса;

- всемерное развитие

принципа состязательности на досудебных стадиях процесса и в судебном

разбирательстве;

- лишение правосудия

обвинительных черт;

- определение жестких

критериев допустимости доказательств и введение практики беспощадного

аннулирования недопустимых материалов;

- расширение прав

сторон по собиранию и приобщению доказательств.

4) ГАРАНТИИ ПРАВ

ЛИЧНОСТИ

Подавляющее

большинство предлагаемых настоящей концепцией нововведений направлено на

обеспечение прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве. И

учреждение суда присяжных, и стирание обвинительных черт суда, и расширение

круга дел частного обвинения, - все эти мероприятия в той или иной степени

сыграют свою роль в гуманизации юстиции. Но наряду с общими акциями

целесообразно перечислить в отдельном разделе некоторые очевидные и характерные

для судебной реформы новеллы, которыми не исчерпывается весь их список, но

задается их основное направление.

Думается, что есть

настоятельная необходимость:

- разработать порядок

возмещения гражданину ущерба, причиненного преступлением, за счет государства,

которое может предъявить регрессное требование, когда разыщет виновного

(гражданин, по-видимому, должен приобрести право на возмещение в момент

истечения срока, отводимого на предварительное следствие, или ранее, если

уголовное дело было прекращено, хотя событие преступления установлено);

- признать право

заявителя, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их

представителей, обвиняемого, его защитника, так называемого "лица,

совершившего деяние, содержащее признаки преступления" знакомиться с

материалами дела - при отказе в его возбуждении, а также делать необходимые

выписки и снимать копии;

- определить

эффективные меры защиты лиц, сотрудничающих с правосудием, включая возможность

смены их места жительства и документов;

- поощрять снижением

наказания на определенное количество степеней чистосердечное деятельное

раскаяние;

- расширить круг

документов, вручаемых обвиняемым за счет правоохранительных органов, дополнив

его постановлением о привлечении в качестве обвиняемого, копией протокола о

разъяснении обвиняемому его прав, постановлениями об избрании и отмене мер

пресечения, об отказе в ходатайстве;

- признать

ограниченное лишь тайной расследования право сторон на копирование своими

силами или за счет собственных средств всех постановлений следователя,

протоколов всех следственных действий, в которых они участвовали, а по

окончании расследования - всех материалов дела;

- сократить срок

нахождения под стражей до предъявления обвинения до трех суток;

- уменьшить предельный

срок содержания лица под стражей на предварительном следствии до 6-9 месяцев;

- существенно облегчить

условия содержания под стражей до суда; ввести новую меру пресечения - домашний

арест; шире практиковать залог как меру, альтернативную заключению под стражу;

- предусмотреть

дополнительные гарантии для производства следственных действий со вторжением в

жилище;

- ввести иммунитет от

самоизобличения и объявить материалы, полученные в результате предварительных

допросов обвиняемого в качестве свидетеля, не имеющими доказательственной силы;

- предусмотреть

обязательное участие защитника в случаях, когда гражданского истца в судебном

разбирательстве представляет адвокат или лицо, имеющее юридическое образование;

- регламентировать

порядок выплат адвокатам из средств республиканского бюджета за участие в

процессе по назначению, либо при освобождении лица от оплаты юридической

помощи.

Большинство этих мер

могут быть проведены уже на первом этапе судебной реформы и могут продержаться

до введения в действие более удачного уголовно-процессуального

законодательства.

5) ВОЗБУЖДЕНИЕ

УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Демократической

направленности предлагаемых преобразований не соответствует сохранение

административной по своей природе доследственной проверки заявлений и сообщений

о совершении преступления до возбуждения уголовного дела.

Собственно, в виде

"проверки" мы имеем суррогат расследования, причем ее результаты

могут предрешить исход дела, а собранные материалы под псевдонимом "иные

документы" - использоваться как доказательства. При этом информация

добывается непроцессуальными, то есть наименее надежными в контексте уголовного

судопроизводства, средствами.

Сохраняется опасность

существенного нарушения прав граждан на этом этапе. Так называемые

"отказные материалы" остаются им недоступными, хотя их изучение

необходимо для обжалования состоявшегося постановления. Право отказа от

уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям в силу статьи 10 УПК

РСФСР используется подчас органами дознания для склонения правонарушителей к

самоизобличению, а невиновных - к самооговору.

Поскольку цели

предварительного расследования заключаются не только в установлении

обстоятельств совершенного преступления, но и в определении некриминального

характера события или отсутствия последнего будет обоснованным рассматривать

всякое сообщение о преступлении, если на момент рассмотрения неочевидна его

ложность, как бесспорный повод к возбуждению уголовного дела. Предложение о

возбуждении уголовных дел по заявлениям и сообщениям без предварительной их

проверки опирается на опыт российского дореволюционного законодательства. В

статье 303 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. указывалось: "Жалобы

почитаются достаточным поводом к начатию следствия. Ни судебный следователь, ни

прокурор не могут отказать в том лицу, потерпевшему от преступления или

проступка". Эта норма заставляла государство служить интересам гражданина,

который выступал не бесправным просителем, а лицом, приводящим в движение

механизм уголовного преследования.

У предлагаемого

решения есть по меньшей мере две положительных черты. Во-первых, единый

процессуальный порядок предварительного расследования дел о преступлениях,

подкрепленный упразднением доследственной проверки, не увеличит, как опасаются

некоторые, а, напротив, сократит срок фактического расследования. В настоящее

время получение одной и той же информации может осуществляться до суда

многократно. Так, у очевидца сперва отбирают объяснения, потом он вызывается на

допрос в качестве свидетеля лицом, производящим дознание, и наконец,

следователем. Недовольство граждан, три-четыре раза вызываемых для дачи

показаний, вполне обоснованно и порождает стремление уклониться от помощи в

расследовании преступлений.

Во-вторых, если

возбуждение уголовного дела заведомо не означает обязательного обнаружения

преступника, а напротив, предполагает, что в ходе расследования выяснится

отсутствие преступления, то "напрасное" возбуждение уголовного дела

перестает пугать как косвенный показатель якобы плохой работы уголовной

юстиции. Ведомственные инструкции, к которым наиболее чувствителен работник, не

должны расценивать труд по прекращенному впоследствии делу как "работу на

корзину". Прекращение дел органами расследования должно рассматриваться

как нормальный (один из возможных) результат, соответствующий задачам

установления истины по делу. Тогда исчезнет необходимость внепроцессуальными

способами до возбуждения дела выяснять, имеет ли оно "судебную

перспективу", а также и стремление любой ценой добиваться передачи его в

суд. Это укрепит процессуальную форму доказывания на предварительном следствии,

которая является средством обеспечения его законности. Органы расследования,

осуществляя свою специфическую деятельность, будут служить социальным

потребностям реализации уголовного закона по установленным для этого правилам,

а не преследовать ведомственную цель продемонстрировать обществу максимально полное

раскрытие преступлений ценой официального расследования лишь того, что заранее

кажется им по силам.

В любом случае, когда

хотя бы в минимальной степени существует вероятность того, что преступление

было действительно совершено, необходимо возбуждать уголовное дело и

устанавливать истину наиболее надежными средствами, то есть действиями,

облеченными в процессуальную форму.

Решением

принципиальной важности является исключение суда из круга субъектов,

уполномоченных возбуждать уголовные дела. Поскольку обвинительная власть имеет

достаточно возможностей, участвуя в судебном разбирательстве, выявлять попутно

преступления, признаки которых обнаружились в суде, а также и реагировать на

них, возложение на суд функции уголовного преследования излишне, не говоря уже

о концептуальных пороках такого решения.

6) ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ

РАССЛЕДОВАНИЕ

Исходя из поставленных

и проанализированных выше проблем системы органов юстиции, действующих на

досудебных стадиях уголовного судопроизводства, можно определить основные задачи,

которые следует решить применительно к этому вопросу в ходе правовой реформы.

Они сводятся к тому, чтобы:

- отделить

следственные органы от органов, осуществляющих оперативно-розыскную

деятельность;

- ликвидировать

дознание как особую форму расследования;

- возложить на органы

дознания только производство неотложных следственных действий на самом раннем,

ограниченном во времени этапе расследования;

- создать единый

следственный аппарат;

- отделить функцию

руководства расследованием от функции надзора за расследованием;

- отделить

осуществление государственного обвинения от надзора за следственной

деятельностью.

Пути решения ряда

таких задач были уже предложены, некоторые заслуживают особого разговора. Имея

в виду традиционность континентальной модели построения уголовного

судопроизводства, основные задачи, общая организация и ход предварительного

расследования представляются нижеследующими.

Задачи

предварительного следствия состоят в том, чтобы при получении сведений о

совершенном или подготавливаемом преступлении или о покушении на преступление

собрать доказательства, подтверждающие либо опровергающие эти сведения, пресечь

или предотвратить соврешение преступления, установить и изобличить преступника,

не допустить привлечения к ответственности невиновного, обеспечить потерпевшему

возмещение ущерба, причиненного преступником, а равно компенсацию обвиняемому

ущерба, причиненного неправомерным уголовным преследованием.

Следователь приступает

к предварительному следствию, приняв к производству уголовное дело, возбужденное

им лично либо поступившее от прокурора, органа дознания или другого

следователя.

Следователь при

наличии к тому оснований в порядке, установленном уголовно-процессуальным

законом, привлекает или допускает к участию в деле подозреваемого, обвиняемого

и их защитников, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их

представителей, обеспечивая им возможность осуществления своих прав,

задерживает подозреваемого, определяет направление расследования и круг

обстоятельств, подлежащих доказыванию, выполняет все следственные действия,

необходимые для выяснения этих обстоятельств, и передает дело прокурору со

своим заключением для направления его в суд, либо, при отсутствии оснований к

уголовному преследованию, прекращает дело. Приостановление дела допускается,

помимо оснований, уже предусмотренных действующим законодательством, также и

ввиду форс-мажорных обстоятельств (действие непреодолимой силы: наводнение,

иное стихийное бедствие, когда они препятствуют производству).

В этой своей деятельности

следователь независим от каких-либо государственных и общественных учреждений,

организаций и должностных лиц, кроме суда и прокурора. Следователь при

несогласии с указаниями прокурора представляет дело со своими возражениями в

суд, который принимает в этих случаях окончательное решение. Руководители

следственных подразделений ведают организационно-ресурсным обеспечением

следственной работы, не вмешиваясь в процессуальную деятельность следователей.

Суд осуществляет

надзор за применением в ходе предварительного следствия мер процессуального

принуждения, сопряженных с ограничением свободы и неприкосновенности личности,

нарушением неприкосновенности жилища, тайны переписки, телефонных переговоров и

телеграфных сообщений. Задержанный и арестованный должны быть в разумно

короткие сроки доставлены к судье, который решает, следует ли им находиться под

стражей до суда. По истечении каждого месяца с момента задержания (ареста)

обвиняемый может требовать устного закрытого разбирательства в суде

правомерности его дальнейшего содержания под стражей. Таким образом, продление

срока содержания под стражей становится компетенцией не обвинительной власти, а

правосудия. Необходимо также предусмотреть возможность обжалования действий

следователя в суд.

Для производства следственных

действий в помещениях дипломатических и консульских представительств и

приравненных к ним учреждений, а равно в отношении пользующихся дипломатическим

или консульским иммунитетом лиц и в занимаемых ими помещениях во всех без

исключения случаях требуется обращение за разрешением в суд.

Противодействие

законной деятельности следователя должно влечь установленную ответственность.

Предполагается ввести налагаемые в упрощенном порядке (самим следователем или

мировым судьей по его представлению) штрафы за неявку по вызову следователя.

Если говорить о

соотношении деятельности следователя и органа дознания (милиция, командиры

воинских частей, органы государственной безопасности, начальники мест лишения

свободы, капитаны морских судов, находящихся в дальнем плавании и т. д.), то

последний возбуждает уголовное дело и выполняет неотложные следственные

действия, когда по каким-либо причинам следователь не в состоянии

самостоятельно принять соответствующее постановление и произвести эти действия.

О всяком происшествии, содержащем признаки преступления или проступка, орган

дознания немедленно и никак не позже суток сообщает соответственно следователю

и прокурору либо мировому судье.

В отсутствие

следователя либо прокурора и при невозможности их немедленного прибытия лицо,

производящее дознание, одновременно с уведомлением указанных должностных лиц:

- задерживает лицо,

подозреваемое в совершении преступления, и уведомляет о том соответствующего

судью;

- производит личный

обыск задержанного;

- производит осмотр

места происшествия;

- производит обыск,

когда промедление с ним грозит утратой вещественных доказательств.

В уведомлении о

производстве задержания и личного обыска, направляемом в суд, указываются

основания и мотивы их производства, а также точное время (час, день, месяц,

год) и место задержания, объяснения задержанного. В случае производства обыска

в помещении в уведомлении указывается место расположения обыскиваемого

помещения, время начала и окончания обыска, мотивы и основания его проведения,

результаты, объяснения, ходатайства и жалобы владельцев помещения, где

производился обыск, полный перечень должностных лиц, его производивших, а также

понятых и иных лиц, присутствовавших при производстве обыска.

Если судья сочтет

производство задержания, личного обыска, обыска помещения необоснованным, то

все фактические данные, полученные в результате их проведения, лишаются

доказательственного значения и подлежат изъятию из материалов дела.

Результаты опросов,

розыска и негласного наблюдения доказательственного значения не имеют.

Орган дознания

немедленно передает все собранные материалы следователю, сообщает ему и все

дополнительные сведения, могущие иметь значение для расследования уголовного

дела. Получив материалы дознания, следователь принимает одно из следующих решений:

- принимает дело к

своему производству;

- передает материалы

по подследственности;

- прекращает уголовное

дело.

О принятом решении

уведомляется прокурор.

Обвинительной власти надо

также иметь в виду, что уголовные де-

ла перестанут поступать на

доследование, и брак в следственной ра-

боте, неустранимый в

суде,  будет означать избавление

виновного от

заслуженной кары.

Защитнику и представителю

потерпевшего  обеспечивается  возмож-

ность самостоятельно

собирать доказательства по делу, допустимость

которых устанавливается

следователем или  судом.  Ничем 

не  может

быть  ограничено право адвоката встречаться с

очевидцами события и

другими лицами,  располагающими  какими-либо 

сведениями  по делу,

требовать их вызова и

допроса.

7) ПРОИЗВОДСТВО В СУДЕ

ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ

Концепция исходит из

того, что документом предания суду является обвинительный акт прокурора.

Получив уголовное

дело, по замыслу, судья изучает его только с точки зрения правильности

составления обвинительного акта и наличия в деле необходимых материалов, не

вдаваясь, однако, в содержание документов. Обнаружив формальные нарушения,

судья отказывается принять дело к производству и возвращает его прокурору.

Судья может также

прекратить дело по формальным основаниям (истечение срока давности привлечения

к уголовной ответственности, недостижение лицом возраста, с которого наступает

уголовная ответственность, издание акта амнистии и т. п.).

За судьей сохраняются

полномочия направления дела по подсудности и приостановления дела.

Кроме того, судья:

- принимает меры к

комплектованию скамьи присяжных и рассматривает отводы составу суда;

- определяет меру

пресечения подсудимому;

- отдает распоряжения

о наложении ареста на имущество;

- удовлетворяет

ходатайства сторон по истребованию новых доказательств и вызову дополнительных

свидетелей;

- исключает из

рассмотрения явно недопустимые доказательства;

- допускает в качестве

сторон новых лиц, о том ходатайствующих;

- разбирает вопрос о

целесообразности передачи дела в другой судебный округ;

- назначает время и место

разбирательства;

- отдает

подготовительные к суду распоряжения.

Особо следует

подчеркнуть, что к числу сторон не будут относиться лица, не имеющие особых

процессуальных или материально-правовых интересов, либо имеющие такие интересы,

которые, однако, не находятся в непосредственной связи с главными вопросами

процесса - о виновности лица и его наказания. Прежде всего, речь идет о

"представителях общественности" - общественных обвинителях и

общественных защитниках, - ничего, как правило, не прибавляющих к судебному

исканию истины. 80% судей считают их участие в процессе совершенно излишним.

Сведения, которыми располагают представители общественности (о позиции по делу

трудовых коллективов и об условиях жизни обвиняемого, его поведении на работе и

в быту) могут стать предметом свидетельских показаний. Не следует также

искусственно расширять круг участников судебных прений за счет представителей

комиссий по делам несовершеннолетних, ИДН, законных представителей, когда

встает вопрос об их ответственности за ненадлежащее воспитание, возможных

адресатов частных определений и проч.

Разбирательство

уголовного дела по существу будет распадаться на следующие этапы:

- вступительный

(проверка явки в суд, разъяснение прав и обязанностей, доукомплектование скамьи

присяжных, приведение к присяге членов жюри и свидетелей);

- оглашение

обвинительного акта прокурором и выяснение позиции обвиняемого; при несомненно

правдивом признании им своей вины и отсутствии возражений других участников

процесса возможен немедленный переход к выслушиванию заключительных речей и

реплик сторон;

- выслушивание

вступительных речей сторон;

- судебное следствие,

где правом первого исследования доказательства пользуется та сторона, по чьей

инициативе оно рассматривается; суд задает дополнительные вопросы лишь для

получения дополнительного разъяснения от свидетеля, подсудимого и потерпевшего;

- формулирование

вопросного листа для присяжных заседателей (с участием сторон);

- прения сторон;

- предоставление

сторонами по их желанию своих вариантов ответов на пункты вопросного листа;

- напутственное слово

председательствующего присяжным заседателям;

- постановление

присяжными вердикта и оглашение ответов на вопросный лист;

- исследование данных

о личности осужденного (в суде без участия присяжных заседателей будет

происходить в рамках судебного следствия);

- выслушивание

предложений сторон о наказании (в суде без участия присяжных заседателей будут

делаться в ходе судебных прений);

- постановление и

оглашение приговора, либо вердикта присяжных и решения о наказании; копии

приговора или решения о наказании, вынесенного на основе вердикта присяжных,

должен быть в течение трех дней со дня их провозглашения вручены сторонам.

Не вызывает сомнений,

что безмотивность вердикта присяжных не позволяет порою однозначно

сформулировать основание оправдания подсудимого. Думается, что в этих случаях

должна применяться единая формулировка "за невиновностью", не

исключающая предъявления оправданному иска в порядке гражданского

судопроизводства.

Изготовление протокола

судебного заседания должно происходить по частям, после каждого дня заседания,

а срок на оформление каждой части протокола следует исчислять не с момента

окончания всего судебного разбирательства, а со дня, когда имели место

протоколируемые судебные действия. Желательна полная фиксация происходящего

посредством стенографирования, звукозаписи и видеосъемки. Рассмотрение

замечаний на протокол судебного заседания по сложным многоэпизодным делам может

осуществиться до окончания разбирательства в специально отведенное для этого

время.

Суммарное производство

в мировых судах будет состоять в том, что:

- судья, получив

жалобу гражданина или официальное сообщение органа дознания об уголовном

проступке, решает вопрос о материалах, подлежащих истребованию, и свидетелях,

подлежащих вызову, о времени и месте заседания; при неясности каких-либо

обстоятельств он может передать дело для производства следователю;

- отдав необходимые

подготовительные к суду распоряжения, мировой судья приступает к слушанию дела;

- мировой судья в назначенное

время открывает заседание, объявляет, какое дело подлежит разбирательству, и

кратко формулирует содержащиеся в жалобе (сообщении) обвинения;

- в случае, если

подсудимый признал себя виновным - после краткого обзора доказательств мировой

судья постановляет приговор;

- если подсудимый

отрицает вину - исследуются доказательства;

- затем, выслушав

выступления сторон, мировой судья выносит приговор, излагаемый в виде краткой

резолюции с изложением мотивов в протоколе; если в установленный срок сторона заявила

о намерении подать апелляционную жалобу, текст приговора изготавливается в виде

отдельного документа.

Поскольку мировые

судьи будут разрешать ряд других вопросов, связанных с судебным контролем над

расследованием и правильностью применения мер процессуального принуждения,

предполагается нормативно урегулировать порядок рассмотрения этих вопросов.

8) ПРОИЗВОДСТВО В

ВЫШЕСТОЯЩИХ ИНСТАНЦИЯХ по жалобам на приговоры и решения, не вступившие в

законную силу. В вышестоящих инстанциях рассмотрение дел будет происходить в

двух порядках: апелляционном и кассационном.

Инициаторами

пересмотра приговора могут быть лишь стороны (подсудимый, его защитник,

потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, государственный

обвинитель) или вышестоящее лицо прокурорского надзора. Обжалование и

опротестование приговоров и решений в апелляционном и кассационном порядке

ограничивается определенным сроком (10-14 дней).

Апелляционный порядок

будет применяться по делам одним профессиональным судьей. Он предполагает

повторное рассмотрение дела в формах, аналогичных производству в суде первой

инстанции, то есть с вызовом сторон и новым исследованием доказательств в

полном объеме. В апелляционном производстве претерпит изменения принцип запрета

поворота к худшему, поскольку вышестоящий суд сможет по протесту на мягкость

квалификации и наказания, изменить их в невыгодную для обвиняемого сторону.

Итогом апелляционного производства могут быть определения об изменении

приговора, об отмене приговора с прекращением дела, либо об оставлении

приговора без изменения, а жалобы (протеста) - без удовлетворения.

Кассационный порядок

будет использоваться по делам, рассмотренным с участием присяжных заседателей и

трех профессиональных судей. Он выражается в проверке соблюдения закона при

производстве в судах первой инстанции и не требует непосредственного

исследования доказательств. Введение кассационного порядка по делам,

рассмотренным с участием присяжных, основывается на том соображении, что в суде

первой инстанции жюри представителей народа получило непосредственные

впечатления и от лица всего общества выразило свое мнение. Это мнение нельзя

заменить решением судей-профессионалов, которые, однако, должны потребовать,

чтобы мнение народа было выработано и выражено без нарушений, в соответствии с

установленным порядком.

Кассационными

основаниями (то есть поводами к отмене или изменению приговора) предлагается

считать:

- существенное

нарушение уголовно-процессуального закона;

- обоснованные

сомнения в объективности рассмотрения дела (тенденциозный подбор присяжных,

давление на суд голоса "общественной страсти", объективно

обнаружившийся обвинительный уклон в деятельности профессионального судьи);

- неполнота судебного

следствия, выразившаяся в оставлении без рассмотрения доказательств или неучете

обстоятельств, имеющих существенное значение;

- нарушение правил

подсудности;

- неправильное

применение уголовного закона и несправедливость назначенного наказания.

В кассационном

производстве запрет поворота к худшему действует без каких-либо ограничений.

Итогом кассационного

производства могут быть постановления об изменении приговора, об отмене

приговора с возвращением дела на новое судебное рассмотрение, об отмене

приговора с прекращением дела, либо об оставлении приговора без изменения, а

жалобы (протеста) - без удовлетворения.

                     13.

ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС

Судебная реформа в

области гражданского судопроизводства должна привести к коренным изменениям

взгляда на его предназначение. От инструмента защиты "общенародной"

собственности и социалистического строя он должен стать услугой, оказываемой

государством сторонам. Лишь в некоторых случаях (защита чести и достоинства,

трудовые споры) гражданский процесс будет играть традиционную роль защитника

прав и свобод человека и юридических лиц силой государственного принуждения.

Рано или поздно верхом

искусства юрисконсульта и адвоката будет не выигрыш дела в суде, а способность

урегулировать конфликт до него, договорившись непосредственно или

воспользовавшись негосударственными механизмами юстиции.

         ВАЖНЕЙШИМИ ЧЕРТАМИ

ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССА БУДУТ:

- его дифференциация в

зависимости от вида суда, перед которым он проходит;

- наличие

альтернативных государственному форм правосудия, расширение возможностей

договорной подсудности;

- расширение

единоличного порядка рассмотрения дел, сочетающееся с определением весьма

ограниченного круга споров, по которым возможно участие присяжных;

- сужение прав

вышестоящих инстанций.

Дифференциация форм

гражданского судопроизводства объективно обусловлена присоединением к уже

существующим судам арбитражной ветви юстиции. Считая идеальным порядок, при

котором все гражданские дела будут рассматриваться в единых демократических

формах, нельзя абстрагироваться от объективной обусловленности превращения

государственных арбитражей в органы правосудия. С другой стороны, арбитражный

процесс, внешне близкий общегражданскому, судоподобный (сохранение институтов

искового производства, понятия сторон, требований к решению, надзорного

пересмотра), обладает рядом практических и даже процессуальных преимуществ: он

более разворотлив, менее обставлен внешними атрибутами юстиции (гласность,

устность), часто обходится без вызова "говорящих доказательств",

ограничиваясь изучением счетов, ведомостей и договоров, склоняется, в особенности

в вышестоящих инстанциях, к канцелярскому письменному производству, его итог

более предсказуем.

Наконец, арбитражный

процесс дает пример особой методы принятия решений, когда стороны занимают

место на подиуме рядом с судьей, и он стремится склонить их к соглашению.

Плюрализм такого рода

полезен и в третейских судах, которые можно будет создавать не только для

каждого данного случая, но и на постоянной основе, аналогично Морской

арбитражной комиссии и Арбитражному суду при Торгово-промышленной палате СССР.

Должна быть четко

разграничена подведомственность дел судам, нотариату и органам записи актов

гражданского состояния.

Будет правильным

передать единоличному судье право разрешать споры на незначительные суммы,

рассматривать дела особого производства и совершать некоторые процессуальные

действия (например, подтверждать мировые соглашения).

Критерием допустимости

разбирательства гражданских дел с участием присяжных, вообще говоря

нежелательного, должен стать его характер, делающий целесообразным получение

реакции носителей общественной совести на происшествие. Таковы в основном дела,

вытекающие из брачно-семейных и трудовых отношений. Там же, где стабильность

правоотношений и гарантии соблюдения законных правил игры важнее (прежде всего

имущественные операции), пусть действуют профессионалы-юристы. Передача дела на

рассмотрение суда присяжных, когда это допускает закон, возможна только по

ходатайству стороны.

Прокурор перестает

рассматриваться как орган надзора и выступает на общих основаниях стороны защитником

публичного или безгласного частного интереса.

Выигравшей дело

стороне будет присуждаться возмещение расходов на организацию юридической

помощи и представительства в размерах до 10% от удовлетворенной части исковых

требований, но не менее государственной таксы, определенной для адвокатов.

По многочисленным

просьбам конференций судей стоит устранить наиболее стеснительные ритуалы

производства в судах первой инстанции, в частности, необходимость составлять

полный текст решения и провозглашать его в том же заседании.

Предполагается

введение апелляционного производства для дел, разрешаемых судьей единолично, а

для дел, рассмотренных с участием присяжных или коллегией судей-профессионалов

- кассационной проверки правильности решений и точности исполнения процессуальных

норм. Будет установлен 2-3-летний срок давности пересмотра вступивших в

законную силу решений.

Наконец, необходимо

улучшить ситуацию с исполнением судебных решений, для чего усилить материальную

заинтересованность судебных исполнителей и усилить гарантии их прав и законных

интересов. Предлагается ввести уголовную и административную ответственность за

противодействие их законной деятельности.

V. ТАКТИКА СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ

И ЕЕ ЭТАПЫ

В теперешних условиях

возможны три подхода к проведению судебной реформы. Наиболее типичный

выражается формулой "до основанья а затем ...". Он может дать плоды

лишь при комплексной и, по возможности, одномоментной правовой реформе, которая

долго готовится и неотвратимо проводится сильной рукой авторитетного

правительства. Так состоялась, например, судебная реформа 1864 года в

Российской Империи. Недостатки этого пути очевидны: живая жизнь будет

перестраиваться по кабинетным схемам, неизбежен период метания и неразберихи,

когда старые опоры рассыпаны, а новые не готовы принять на себя всю тяжесть

ответственности. Трудно найти и пользующуюся достаточной властью и доверием

силу, способную реализовать без потерь и искажений идеи теоретиков-юристов.

Второй путь, связанный

с вытеснением прежних структур, был опробован еще Петром Великим, который

создавал Сенат и коллегии, не упраздняя до поры до времени малоэффективные

приказы (Ямской, Разбойный и др.). Конечно, при этом рос "аппарат" и

увеличивались расходы на его содержание.

Наконец,

представляется наиболее разумным и экономичным перестраивать существующую

систему правоохранительных органов без разрушения прежних отношений до их

трансформации, перерастания в качественно новые. Потрясения должны быть сведены

до минимума. Реформа будет продолжать опираться на прежние организационные

структуры, наполняя их новым содержанием. Это именно тот случай, когда можно

попробовать влить новое вино в старые мехи.

Структурные изменения

в судебной системе произойдут поэтапно, на базе развития и видоизменения

функций существующих судов с постепенным обособлением ряда их подразделений в

самостоятельные звенья судебной системы со специальной подсудностью или в

дополнительные судебные инстанции.

Особо нужно

подчеркнуть, что не будет избиения опытных кадров милиции, прокуратуры, суда,

каждый работник которых сможет найти место в новых условиях. Бережное отношение

к этим людям является не только моральным долгом реформаторов, но и необходимым

условием плавного перехода к юстиции, достойной правового государства.

В концепцию судебной

реформы сознательно закладываются идеи постепенности и социального

экспериментирования с тем, чтобы избежать губительных последствий

воспроизведенных в гигантских масштабах ошибок, допущенных при проектировании

преобразований. Будут обеспечены также механизмы обратной связи, позволяющие

оперативно оценивать состояние системы юстиции после каждого нововведения и

быстро исправлять положение дел.

Судебную реформу

предлагается проводить в три этапа, чтобы не впасть в ошибку кабинетного

предвосхищения хода и результатов практически проводимой реформы, оставить

свободу маневра в перспективе.

I ЭТАП.

ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЙ.

Публикация и

обсуждение концепции судебной реформы.

Одобрение концепции

судебной реформы соответствующими комиссиями палат и комитетами Верховного

Совета РСФСР.

Утверждение концепции

судебной реформы Верховным Советом РСФСР и изложение ее основных положений на

Съезде народных депутатов РСФСР.

Формирование рабочих

групп для подготовки важнейших законопроектов, привлечение соответствующих

министерств и ведомств.

Разработка пакета

нормативных актов о судебной реформе, включая УПК РСФСР, Законы РСФСР "О

судоустройстве РСФСР", "О статусе судей в РСФСР", "О

прокуратуре РСФСР", "Об адвокатуре в РСФСР", затем ГПК РСФСР,

Закон РСФСР "Об арбитражных судах РСФСР", Арбитражный кодекс РСФСР,

Уголовный кодекс РСФСР, нормативные акты о специальных судах и следственных

органах, Закон РСФСР "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного

Закона) РСФСР в связи с судебной реформой".

Принятие упомянутых

законов. При этом УПК РСФСР, ГПК РСФСР и УК РСФСР вводятся в действие сложным

образом: некоторые нормы (наиболее принципиальные, затрагивающие сущность

судебной реформы и основные права человека) на всей территории РСФСР, некоторые

- на федеральных территориях, а в республиках в составе РСФСР - в зависимости

от их усмотрения, некоторые - на отдельных территориях в порядке эксперимента.

Судоустройственные акты реализуются в той их части, какая не влечет

реорганизации судебных структур.

Обеспечение

функционирования альтернативной негосударственной юстиции в области

хозяйственных отношений (третейские суды, коммерческие арбитражи и т. п.),

расширение пределов усмотрения сторон при заключении договоров, включая

определение порядка разрешения могущих возникнуть конфликтов.

Проведение исследований

оптимальных норм нагрузки кадров юстиции, потребного количества техники и

материалов, разработка проектов зданий и сооружений юстиции. Принимаются

решения о материально-техническом снабжении юстиции и кадровом укомплектовании

ее органов.

Формирование обратных

связей. Постоянный контроль за процессами, происходящими в регионах, где

действует новое законодательство и активно проводится судебная реформа.

Критериями перехода ко

второму этапу являются:

- размежевание сфер

ведения в области правосудия и правоохранительной деятельности между СССР,

РСФСР и республиками в составе РСФСР;

- получение

достаточной информации, чтобы оценить основные ошибки и просчеты принятых ранее

решений;

- готовность

материально-технической базы юстиции для начала второго этапа судебной реформы.

2 ЭТАП. ПЕРЕХОДНЫЙ.

Корректировка

разработанного законодательства в соответствии с результатами поставленных

экспериментов и полученными откликами.

Полное введение в

действие обновленного законодательства, но на прежней судоустройственной базе и

с сохранением границ судебных округов, совпадающих с

административно-территориальным делением РСФСР.

Создание

специализированных судебных составов без учреждения специальных судов (кроме

арбитражных).

Определение

подсудности дел судам присяжных путем исчерпывающего указания в законе случаев,

когда дело может быть передано на их рассмотрение.

Обобщение практики

правоохранительной деятельности.

Завершение

формирования материально-технической базы юстиции.

Критериями перехода к

третьему этапу являются;

- достижение

устойчивости судебной практики;

- готовность

материально-технической базы для третьего этапа судебной реформы.

3 ЭТАП. ЗАВЕРШАЮЩИЙ.

Действие

законодательства о судебной реформе на новой судоустройственной базе.

Разворачивание системы специальных судов.

Преобразование

судебных округов и расположение их в границах, не совпадающих с пределами

административно-территориальных единиц.

Критериями окончания

третьего этапа являются:

- устойчивое

функционирование судебной системы;

- оформление

сообщества судей в корпорацию, связанную особой профессиональной моралью;

- повторение случаев

отторжения судебной системой неправовых, неконституционных законов;

- достаточность

материально-технического и кадрового обеспечения юстиции.

На протяжении всей

судебной реформы в законодательной области выдерживаются приоритеты:

преобразований

процессуального характера перед судоустройственными и материально-правовыми;

при этом изменению статуса правоприменителей должно быть отдано предпочтение

перед исправлением судебных структур;

преобразований,

затрагивающих основные права человека (в особенности - его право на жизнь,

личную неприкосновенность, защиту чести, достоинства и имущества) перед

прочими.

Последнее соображение

в пояснениях не нуждается. Новизна состоит в признании примата процессуального

права перед материальным. Обычно считалось, что процесс плетется в хвосте у

развития уголовного и гражданского права и даже предопределяется ими. Напротив,

если процесс не остается беспредметным без существования писаных норм уголовных

и гражданских законов (а это доказано как историческим опытом развития

человечества, так и деятельностью народных судов и революционных трибуналов

после отмены "законов свергнутых правительств" в первые годы

Советской власти), то право без процесса бессильно.

Процесс может играть

сдерживающую и стимулирующую роль в реализации материально-правовых норм.

Правоприменительная практика исправляет плохие законы и открывает широкий

простор хорошим, верно выражающим общественную потребность, актам. Неудачный

процесс большее зло, нежели злонамеренное материальное право.

Поэтому-то к числу

первоочередных и относятся кардинальные изменения процесса, в особенности

уголовного. Характерно, что судебная реформа 1864 г., подарившая мировой

культуре Устав уголовного судопроизводства, не уделила пристального внимания

еще Николаевскому Уложению о наказаниях уголовных и исправительных. Но наиболее

недемократичные положения последнего были парализованы судами присяжных.

VI. НАУЧНАЯ ПОДДЕРЖКА

СУДЕБНОЙ РЕФОРМЫ

Не вызывает сомнений,

что научная поддержка судебной реформы должна обеспечить:

поддержание обратной

связи с регионами и учреждениями, охваченными судебной реформой, разработку и

экспертизу нормативных актов, социологические исследования и организацию

экспериментов, аккумулирование сил признанных ученых и талантливой молодежи, а

также решение ряда теоретических проблем, без понимания которых мы будем

блуждать наугад и вести преобразования методом проб и ошибок.

Решение перечисленных

проблем возможно путем формирования правового института при Верховном Совете

РСФСР, создания рабочих групп, привлечения высокооплачиваемых консультантов и

уже существующих научных подразделений. Основные вопросы для научной

проработки:

I. КРИТЕРИИ

ПОДСУДНОСТИ

В отличие от

пронизанного политической волей и идеями естественного права уголовного

законодательства нормы уголовного процесса требуют рационального обоснования в

гораздо большей степени.

Специальными задачами

является поиск общих правил разграничения подведомственности дел:

- судам СССР, РСФСР и

республик в составе РСФСР;

- общим и специальным

судам;

- судам и

административным органам (нотариат, отделы ЗАГС);

- различным судебным

составам (единоличным судьям, коронному суду из профессионалов-судей, суду

присяжных).

2. КРИТЕРИИ КРИМИНАЛИЗАЦИИ

Важным шагом на пути

от политического государства к правовому будет выработка четких критериев

криминализации, дабы раз и навсегда прекратить практику искусственного создания

преступлений и преступников поправками к УК РСФСР.

Деяния, как это утверждали

еще вслед за Гегелем классики марксизма-ленинизма, имеют собственную

объективную правовую природу, которую должен выразить, а не сочинить

законодатель. В противном случае наказание учреждается без преступления,

творится государственный произвол, бессмысленно ужесточается репрессия.

3. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ

СУДОПРОИЗВОДСТВА

До сих пор остается

нерешенным вопрос о доктринальном обосновании критериев дифференциации форм

уголовного судопроизводства. Ни те, кто ратует за упрощение процесса по

некоторым делам, ни их противники, отстаивающие унификацию, не привели пока

убедительных аргументов в пользу того или иного подхода.

Нам неизвестно также,

какие дела должны стать достоянием общей, а какие - специальной юстиции, и

главное - чем руководствоваться при такой селекции. В самостоятельном изучении

нуждается также и вопрос, в какой мере допустимы расхождения в правилах

судопроизводства, принятых в общих, арбитражных и иных специальных судах.

4. ПОКАЗАТЕЛИ ОЦЕНКИ

КАЧЕСТВА РАБОТЫ ЮСТИЦИИ

Как было

продемонстрировано выше, методологически порочные критерии оценок качества

работы юстиции и ее сотрудников стали не только социальной, но и процессуальной

проблемой, заставляя переносить центр тяжести на приглаживание отчетов и

рапортов, препятствуя проявлению свободного внутреннего убеждения следователей,

прокуроров и судей.

Поэтому следует

разработать новые показатели работы юстиции в сочетании с четким определением

их значения для оценки качества деятельности отдельных органов и их

сотрудников.

5. НОРМЫ ТРУДА И

ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЮСТИЦИИ

Необходимо выработать

оптимальные нормы загруженности судей и следователей, материально-технического

обеспечения и размещения юридических учреждений, типовые проекты зданий и

сооружений юстиции, разумный порядок делопроизводства.

6. ПРОГНОЗИРОВАНИЕ

Важнейшими принципами

остаются комплексность проводимых реформ и, соответственно, прогнозирование

правовых и социальных последствий издания нормативного акта того или иного

содержания.

Нынешние пояснительные

записки, прилагаемые к законопроектам, в лучшем случае тенденциозно подкрепляют

статистикой ведомственный интерес, но чаще всего умалчивают о значении (кроме

политического) грядущих мероприятий.

Важно, чтобы каждое

законодательное предложение экспертировалось по меньшей мере с точки зрения тех

изменений, которые оно должно вызвать в существующей правовой системе.

Решение данных проблем

- это социальный заказ Российского парламента отечественной науке.