СУД ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ ОБОСНОВАННО УДОВЛЕТВОРИЛ ЗАЯВЛЕНИЕ ЗАЯВИТЕЛЯ ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ФАКТА ПРИМЕНЕНИЯ К НЕМУ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ



В0002575

В200002575

ОПУБЛИКОВАНО:

БЮЛЛЕТЕНЬ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ, N 8, СТР. 6, 2000г.

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

                            19.01.2000

СУД ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ ОБОСНОВАННО УДОВЛЕТВОРИЛ ЗАЯВЛЕНИЕ

ЗАЯВИТЕЛЯ ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ФАКТА ПРИМЕНЕНИЯ К НЕМУ

ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ

(Извлечение)

Бернакевич И. (1930 года рождения) обратился в суд с заявлением об установлении факта применения к нему политических репрессий. При этом он сослался на следующие обстоятельства. Его отец Бернакевич А. был арестован органами НКВД 19 февраля 1937 г. и в 1938 году расстрелян. В соответствии с Оперативным приказом Наркома внутренних дел СССР N 00486 от 15 августа 1937 г. его мать Бернакевич М. была арестована и 11 мая 1938 г. осуждена Особым совещанием при НКВД СССР к 8 годам лишения свободы. Он и его сестра Бернакевич 3. были выселены из квартиры, помещены в Уфимский приемник-распределитель, а затем направлены в детский дом N 20 им. Ворошилова в г. Советске Кировской области, в котором находились до 1946 года. В последующем его родители были реабилитированы, а ему выдана справка о признании пострадавшим от политических репрессий.

Тушинский межмуниципальный (районный) суд Северо-Западного административного округа г. Москвы 16 октября 1998 г. заявление Бернакевича И. удовлетворил.

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

Президиум Московского городского суда решение суда первой инстанции оставил без изменения, а протест прокурора г. Москвы без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оставила без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора РФ об отмене судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Президиум Верховного Суда РФ 19 января 2000 г. аналогичный протест заместителя Генерального прокурора РФ оставил без удовлетворения, а судебные решения - без изменения, указав следующее.

По мнению прокурора, удовлетворяя просьбу заявителя, суд неправильно исходил из факта применения к Бернакевичу И. политических репрессий в виде иных ограничений прав и свобод, установленных в административном порядке. Перечень репрессий дан в ст. 1 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", и, выходя за пределы этого перечня, суд расширил круг лиц, подпадающих под действие названного Закона.

С доводами протеста нельзя согласиться.

Согласно ст. 1/1 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" (с изменениями и дополнениями) подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации признаются дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении.

Вместе с тем в соответствии со ст. 3 упомянутого Закона реабилитации подлежат также и лица, которые были подвергнуты в административном порядке иным ограничениям прав и свобод.

Как видно из материалов дела, Бернакевич И., будучи несовершеннолетним, не находился с родителями в местах лишения свободы, ссылке, высылке или на спецпоселении.

Однако из объяснений заявителя и имеющихся в деле документов следует, что после неправомерного ареста родителей Бернакевич И. и его сестра были принудительно выселены из квартиры, где они проживали, без указания места пребывания, помещены в Уфимский приемник-распределитель для несовершеннолетних, а затем направлены в детский дом в г. Советске Кировской области.

Ставя вопрос о признании его подвергшимся политическим репрессиям, Бернакевич И. просил учесть, что детский приемник отделов трудовых колоний НКВД являлся местом содержания несовершеннолетних заключенных и его пребывание в нем фактически означало лишение свободы. В детском доме в г. Советске воспитывались дети "врагов народа", режим в котором определялся в соответствии с Оперативным приказом НКВД СССР N 00486 от 15 августа 1937 г. Принудительное лишение его родительской опеки, жилой площади, имущества, лишение возможности получить необходимое образование и реализовать право на труд, по существу, явилось ограничением его прав и свобод, предусмотренных ст. 7 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий".

Признавая доводы заявителя обоснованными, суд сослался на то, что в соответствии с вышеназванным приказом дети осужденных размещались в детских домах вне гг. Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов (п. 19), органы НКВД обязаны были проводить проверку персонала этих домов (п. 25), дети осужденных, размещенные в детских домах и яслях, учитывались АХУ НКВД СССР (п. 32), наблюдение за политическими настроениями детей осужденных, за их учебой и воспитанием возлагалось на Наркомов внутренних дел республик, начальников Управлений НКВД краев и областей (п. 33).

Таким образом, выводы суда первой инстанции о применении к Бернакевичу И. иных ограничений прав и свобод, установленных в административном порядке, обоснованны. Нельзя согласиться с доводом прокурора о том, что перечисленные меры свидетельствуют не об ограничении прав и свобод детей, чьи родители были осуждены по политическим мотивам, а об установлении в отношении таких детей "несколько иного порядка регистрации и размещения в детских домах", поскольку указанные в приказе меры имеют иной характер ограничений.

Кроме того, ошибочно и утверждение прокурора о том, что Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" признает детей подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации лишь в том случае, если к ним был применен перечень репрессий, перечисленных в ст. 1/1 этого Закона, а именно: нахождение вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении.

Данное утверждение не соответствует содержанию названного Закона, в котором слова "лишь в том случае" отсутствуют, как и любые указания на то, что перечень в статье 1/1 является исчерпывающим. Положения ст. 1/1 Закона лишь фиксируют достаточные для реабилитации признаки - если ребенок находился с матерью в местах лишения свободы или ссылке. Однако Закон вовсе не исключает других возможных ситуаций, когда ребенок будет иметь право на реабилитацию в соответствии с другими статьями данного Закона.

Суд первой инстанции и последующие судебные инстанции обоснованно рассматривали заявителя не как "ребенка репрессированных родителей", а как гражданина, к которому в несовершеннолетнем возрасте были применены репрессии в виде выселения с занимаемой жилой площади, помещения его в спецприемник НКВД, а затем в детский дом, т.е. подвергшегося "иному ограничению прав и свобод".

[отформатировано: 02.10.2000 редактор НЦПИ - Булыгина А.В.]

[проверено: 09.10.2000 редактор НЦПИ - Юрченко М.А.]