Неправильное определение и недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела, повлекли отмену решения суда



В0402708

В200402708

ОПУБЛИКОВАНО:

ПРАВО В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ, N 11, СТР. 50, 2004г.

ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

29.07.2004 N 1-40/04

НЕПРАВИЛЬНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ И НЕДОКАЗАННОСТЬ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИМЕЮЩИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ДЕЛА,

ПОВЛЕКЛИ ОТМЕНУ РЕШЕНИЯ СУДА

М. обратился в Московский окружной военный суд с заявлением, в котором просил признать незаконными действия начальника военного университета ПВО, связанные с изданием приказа от 25 сентября 2002 г. о лишении его допуска к работе со сведениями, составляющими государственную тайну.

Обосновывая свои требования, М. в судебном заседании пояснил, что 8 апреля 2002 г. комиссией сотрудников отдела ФСБ России и офицеров отдела военного университета ПВО проведена комплексная проверка защиты государственной тайны, обеспечения режима секретности и ведения секретного делопроизводства. В ходе проверки выявлены нарушения порядка учета и хранения документов, содержащих информацию закрытого характера. В частности, у него на квартире и служебном компьютере обнаружены и изъяты неучтенные в секретном делопроизводстве документы, содержащие сведения, составляющие государственную тайну.

Однако М. утверждал, что нарушений взятых на себя обязательств в соответствии с заключенным им договором об оформлении допуска к работам со сведениями, составляющими государственную тайну, он не допускал и поэтому считает, что решение начальника военного университета ПВО МО РФ о лишении его допуска принято без достаточных к тому оснований.

Окружной военный суд пришел к выводу, что действия начальника военного университета ПВО ВС РФ не противоречили требованиям нормативных актов, определяющих порядок допуска к работам со сведениями, составляющими государственную тайну.

Не соглашаясь с решением суда, М. в кассационной жалобе указывал, что в ходе проведенного в военном университете расследования не соблюдена правовая процедура изъятия служебной ПЭВМ и дисков.

Рассмотрев материалы дела и обсудив изложенные в кассационной жалобе доводы, Военная коллегия нашла, что решение подлежит отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 12 ГПК РФ; НГР:Р0205496 суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Указанные положения процессуального закона окружным военным судом выполнены не в полной мере.

Как видно из решения, суд в его основу положил лишь формальные обстоятельства: якобы достоверно установленный факт нарушения М. условий типового договора, заключенного им с военным университетом ПВО, об оформлении допуска к государственной тайне, ст. 22 Федерального закона "О государственной тайне", ст. 12 Инструкции о порядке допуска военнослужащих и лиц гражданского персонала в ВС РФ к государственной тайне (приказ МО РФ от 30 июля 1996 г. N 285).

Однако действительно ли допустил М. нарушение требований приведенных выше нормативно-правовых актов, суд достоверно не установил.

В ходе судебного заседания М. последовательно утверждал, что служебный компьютер, не использовавшийся для учета и хранения секретной информации, он получил и установил у себя на квартире с письменного разрешения командования для выполнения научной работы.

Объективно этот факт подтверждается имеющейся в деле копией приказа начальника военного университета ПВО, в котором прямо указано, что разрешение выдал заместитель начальника университета по учебной и научной работе, действия которого не соответствовали п. "а" ст. 18, ст. 55 приказа МО РФ N 0215, ст. 4 приказа МО РФ 1996 г. N 020.

Указанный компьютер, судя по содержанию приказа, специального исследования не проходил.

При таких обстоятельствах суду следовало тщательно выяснить у представителя ответчика О., который являлся помощником начальника университета по защите государственной тайны, почему перед выдачей во временное пользование сотруднику военного университета ПВЭМ не прошла специального исследования на наличие в ней секретной информации, и давал ли он лично разрешение на вынос ПВЭМ за пределы территории университета.

Если же О. такого разрешения не давал, то каким образом компьютер был вынесен (или вывезен) за территорию военного университета и с февраля 2001 года по март 2002 года находился у М., а затем подвергся внезапной проверке у него на квартире.

Не уделено судом должного внимания выяснению, каким образом оказалась в ПВЭМ информация, содержащая государственную тайну.

М. в своем заявлении в суд и в ходе судебного заседания утверждал, что к появлению этой информации он никакого отношения не имеет и с ней не работал.

То, что эта информация содержит составляющие государственную тайну сведения, установлено лишь в ходе специального исследования компьютера после его изъятия.

Как изымался и проверялся компьютер, соблюдена ли законность этих действий, суд не выяснял.

Между тем М. утверждал в судебном заседании, что наличие в компьютере секретной информации проверялось без него.

Для решения вопроса законности приказа начальника военного университета основное значение имело установление конкретного лица, поместившего информацию, содержащую государственную тайну, на жесткий диск ПВЭМ.

Данное обстоятельство суд достоверно не установил. Сам М. этот факт категорически отрицал, представитель ответчика О. также не дал по этому поводу никаких объяснений.

Относилась ли тематика выявленной информации к секретной, над которой работает университет, как об этом правильно указывается в кассационной жалобе, судом также не выяснялось, хотя на этом правомерно настаивал в судебном заседании заявитель.

При таких обстоятельствах выводы суда, что именно М. нарушил установленный порядок обращения со сведениями, составляющими государственную тайну, лишены надлежащих оснований.

Оставлены судом без внимания и другие имеющиеся в деле данные, которые свидетельствуют о том, что приказ начальника университета издан без тщательного учета всех фактов, необходимых для принятия столь ответственного решения.

В частности, из дела усматривается, и на это справедливо указывается в кассационной жалобе, что в представлении руководства ФСБ начальнику военного университета ПВО вопрос о прекращении М. допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, не ставился.

Как видно из актов проверок состояния работы по охране государственной тайны, серьезные упущения отмечались и у других должностных лиц, однако никто из них не лишался допуска к работе со сведениями, составляющими государственную тайну.

Как относился к исполнению своих служебных обязанностей М., суд не выяснил. Из имеющейся же в деле характеристики научной и педагогической деятельности усматривается, что М., обладая глубокими теоретическими знаниями, активно и плодотворно занимается научной работой и подготовкой не только специалистов, но и научных работников, за что неоднократно поощрялся командованием университета, Министром обороны и Министерством образования, разработанный им проект создания единой научно-образовательной среды Тверского региона получил положительную оценку Академии наук Российской Федерации.

Таким образом, без тщательной проверки всех этих обстоятельств нельзя признать обоснованным содержащееся в обжалованном приказе начальника военного университета ПВО утверждение о том, что именно заявитель причастен к хранению сведений, составляющих государственную тайну, на жестком диске выданной ему для временного пользования ПЭВМ.

[введено: 26.11.2004 оператор НЦПИ - Угрюмова И.О.]

[проверено: 15.12.2004 корректор НЦПИ - Антонова О.А.]