Несоблюдение особенностей судебного разбирательства с участием присяжных заседателей повлекло отмену оправдательного приговора



В0402704

В200402704

ОПУБЛИКОВАНО:

ПРАВО В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ, N 11, СТР. 45, 2004г.

ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

20.07.2004 N 5-27/04

НЕСОБЛЮДЕНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА

С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ ПОВЛЕКЛО ОТМЕНУ

ОПРАВДАТЕЛЬНОГО ПРИГОВОРА

Х. обвинялся в том, что 15 марта 2003 г. в ходе внезапно возникшей ссоры из-за того, что Л. прервала беременность, наступившую при интимных отношениях с ним, желая убить потерпевшую, причинил ей телесные повреждения, от которых она скончалась.

После этого X. похитил имущество, находившееся у потерпевшей.

С учетом вердикта присяжных заседателей X. признан виновным в заранее не обещанном приобретении и сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем.

Рассмотрев материалы дела по кассационным представлению государственного обвинителя и жалобе потерпевшей (матери Л.), Военная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с ч. 2 ст. 379 УПК РФ судебные решения, вынесенные с участием присяжных заседателей, могут быть отменены или изменены лишь по основаниям, предусмотренным пп. 2 - 4 ч. 1 указанной статьи. Таким образом, предусмотренное п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, на что потерпевшие указывают в кассационной жалобе, не может являться основанием для изменения или отмены приговора при рассмотрении настоящего дела судом кассационной инстанции.

Из изложенного следует, что доводы в жалобе о неправильности вывода вердикта присяжных заседателей о виновности осужденного в совершении убийства Л. не могут быть приняты во внимание, поскольку по этим основаниям в кассационном порядке не может быть обжалован и отменен приговор суда с участием коллегии присяжных заседателей.

Вместе с тем судебное разбирательство проведено с нарушением требований главы 42 УПК РФ, определяющей его особенности с участием присяжных заседателей.

В соответствии с ч. 7 ст. 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей устанавливались обстоятельства, относящиеся к действиям и взаимоотношениям других лиц, виновность или невиновность которых не являлась предметом этого судебного разбирательства.

В силу ст. 336 УПК РФ председательствующий вправе останавливать выступающих в судебных прениях, если они касаются обстоятельств, не подлежащих рассмотрению с участием присяжных заседателей.

В нарушение уголовно-процессуального закона председательствующий не сделал замечания защитнику, не обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание при вынесении вердикта высказанное названным участником процесса.

В соответствии с требованиями ст.ст. 338, 339 УПК РФ судья с учетом результатов судебного следствия, прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями. При этом согласно ч. 3 ст. 339 УПК РФ после основного вопроса о виновности подсудимого ставятся частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

В ходе судебного заседания X. последовательно показывал, что сотовый телефон Л. ему подарила, иные вещи потерпевшей им не похищались, а были получены от третьего лица.

Несмотря на данную позицию X., председательствующим не был поставлен вопрос об указанных им обстоятельствах, которые при соответствующем ответе присяжных заседателей могли бы установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления.

Вместе с тем из материалов дела усматривается, что ответ присяжных заседателей на 6-й вопрос вопросного листа, изложенный, исходя из позиции обвинения X. в хищении имущества потерпевшей Л., при отсутствии в вопросном листе вопроса, основанного на позиции X. по данным обстоятельствам, явился причиной признания председательствующим судьей вердикта неясным и возвращения присяжных заседателей в совещательную комнату.

При этом из протокола судебного заседания видно, что председательствующий четырежды возвращал присяжных заседателей в совещательную комнату, тогда как согласно ответам на указанный вопрос присяжные заседатели лишь трижды высказывали по нему свое мнение.

Кроме того, после возвращения в совещательную комнату присяжными заседателями обсуждался не поставленный перед ними, а сформулированный самими присяжными заседателями вопрос, по которому они достигли единодушного мнения о доказанности совершения X. деяния, объективная сторона которого отличалась от содержащейся в 6-м вопросе, в то время как изложенное в нем обстоятельство перед признанием председательствующим вердикта неясным было признано доказанным десятью присяжными заседателями и лишь двое из них проголосовали против.

С учетом ответа на поставленный в редакции присяжных заседателей вопрос N 6 ими был дан утвердительный ответ на вопрос N 7, являющийся основным вопросом о доказанности виновности X. в совершении инкриминированного ему деяния, отличающегося от предъявленного ему обвинения.

В связи с изложенным без ответа остался вопрос о доказанности совершения X. Деяния, вмененного ему органами предварительного следствия, а также виновности подсудимого в его совершении.

Таким образом, допущенные нарушения закона, не устраненные председательствующим, повлияли на содержание ответов на поставленный перед присяжными заседателями вопрос.

В соответствии с ч. 5 ст. 339 УПК РФ перед коллегией присяжных заседателей не могут ставиться вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями вердикта.

Вопреки названному законодательному запрету, основной вопрос N 2 об обстоятельствах лишения жизни Л. был сформулирован таким образом, что требовал от присяжных заседателей уголовно-правовой оценки - об умысле подсудимого на совершение им преступного деяния, поскольку содержал указание на "желание X. причинить смерть Л.", что в соответствии со ст. 334 УПК РФ относится к компетенции профессионального судьи.

При таких данных следует признать, что постановка перед коллегией присяжных заседателей вопросов, не входивших в их компетенцию, могла повлиять на их ответ о доказанности совершения X. убийства Л., а также на правильность применения уголовного закона к действиям подсудимого.

Более того, в приговоре указано, что вердиктом коллегии присяжных заседателей X. признан виновным в том, что, являясь очевидцем факта убийства Л. и завладения ее личным имуществом, в дальнейшем присвоил себе принадлежащее ей имущество. Вместе с тем из вопросного листа усматривается, что перед присяжными заседателями вопрос об осведомленности X. о факте лишения жизни потерпевшей не ставился. Следовательно, указанный вывод суда не основан на позиции коллегии присяжных заседателей, что противоречит ст. 348 УПК РФ.

Таким образом, судом при рассмотрении допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ является основанием для его отмены.

[введено: 26.11.2004 оператор НЦПИ - Угрюмова И.О.]

[проверено: 15.12.2004 корректор НЦПИ - Антонова О.А.]